«Ежедневник» – второй сборник поэта Юрия Хейфеца (первый, «Одиночка», вышел в издательстве ArsisBooks в 2019 году). В основу книги положена необычная идея: по одному стихотворению на каждый день года. В реальности это стихи разных лет, поэтому сборник охватывает почти сорокалетний период творчества. Но читатель может открыть книгу на любом дне или месяце этого ежедневника, чтобы вместе с автором, страница за страницей, прожить «поэтический год».
Юрий Хейфец – поэт, бард, врач по первой специальности. Родился в 1953 году в Свердловске (Екатеринбурге). В конце 80-х – начале 90-х был известен под псевдонимом Борис Берг в качестве шансонье и автора текстов популярных песен.
Его стихи – это лирический монолог о жизни, ее неожиданных поворотах, об эпохе, в которой довелось жить, о Боге, о любви и свободе, о совести и бесчестье. По словам филолога Е. Елиной, «стихи Хейфеца не похожи ни на какие другие, и вместе с тем они погружены в контекст прекрасной русской поэзии».
Предисловие
Год, из которого составлен ежедневник замечательного поэта Юрия Хейфеца, – это труды, дни, лирические события и поэтические откровения разных лет. На пересечении объемного пространства и быстротечного, но такого памятного времени родился новый сборник, стихи из которого принадлежат перу необыкновенного человека. Пройдя путем Чехова, Вересаева, Булгакова, Аксенова, Горина, Юрий Хейфец соединил в своей недюжинной биографии таланты доктора, музыканта, барда, литератора. Между тем поэтический дар оказался главным и определяющим в творческом сознании автора «Ежедневника».
Читая и перечитывая его стихи, делая это с огромным удовольствием и несомненной пользой для себя, читатель Юрия Хейфеца за многое будет благодарен своему поэту. Его произведения многогранны, многослойны и многовекторны. Причудливые и неожиданные соединения сказанного и несказанного создают редкую теперь диалектику текста и подтекста. «Мысль изреченная» и мысль пульсирующая, рвущаяся из строки, порой имеющая набатное звучание, но растворенная между слов и строф, заключенная в говорящие паузы, ушедшая в метафизику текста – они обязательно найдут своих адресатов, возможно, обладающих разным опытом восприятия и понимания поэтических текстов.
Поэзия Хейфеца предпочитает стихи с ясным классическим ритмическим рисунком и чистой рифмовкой. Однако это тяготение к внятным ритмам совершенно очевидно своим основанием имеет любовь автора к поэтам «хорошим и разным», постижение полярных поэтических индивидуальностей и стихотворных практик.
Стихи Хейфеца не похожи ни на какие другие, и вместе с тем они погружены в контекст прекрасной русской поэзии. Читаешь Хейфеца и ловишь у него воздушные, невесомые, непрямые отклики на стихи Блока, Гумилева, Галича, Бродского.
Поэзия Хейфеца вмещает в себя все многообразие человеческих чувств, состояний, переживаний. Боль, гнев, восторг, разочарование, осознание итогов, надежда, печаль и радость становятся щемящими гранями поэтических признаний. Вот почему мотивы, запечатленные в поэтических строках «Ежедневника», тоже разнообразны и многоаспектны. О каждом из них стоило бы написать отдельно. Так, например, просится к ученому разговору мотив России в творчестве Ю. Хейфеца. Кажется, именно здесь наш поэт наследует традиции Лермонтова, Тютчева, Блока. Россия в поэзии Хейфеца предстает в ореоле «боли сердечной», любви, замешанной на страдании и сострадании:
А что порядка нет у нас в стране,Так ей, стране, порядка и не надо.Это ироничное, но есть у Хейфеца и другие тональности:
Россия – та, которую люблю —Осталась навсегда за поворотом,Где на могильный крест пехотным ротам,Пошедшим на съеденье пулемётам,Осенний ветер, плача, как по нотам,С берёзок собирает по рублю…Интерес автора к стихотворным изыскам явлен в составных и внутренних рифмах, в игре словами, в ритмических перебивах:
Метет метель, метет и мечет,И мечется, и мечет снова —И выпадает чёт и нечетВ игре моей, где ставка – слово.Слово в поэзии Хейфеца действительно становится ставкой – той самой, которая «больше, чем жизнь». Это игра не ради жонглирования оригинальными созвучиями, это игра концептуальная, мировоззренческая, сотканная из философских умозаключений и вполне сложившихся поведенческих канонов.
Тонкая музыкальность поэта позволяет ему с помощью виртуозного ритма и колоритной рифмы передавать психологическое состояние человека, бег времени, скорость движения, чехарду впечатлений. 1 июня 2017 года наш поэт пишет:
Посреди сплошного огня,Где трещит скорлупой броня,Где себя – не других! – виня,Ты ни ночи не ждёшь, ни дня,И, вслепую гоня коняТак, что ветер, в ушах звеня,Смерть торопит, её маняДоброй вестью, что вы родня…В этих убыстряющихся дольниках с акцентировкой рифмующегося слога – одного на протяжении всего текста – ритм позволяет представить череду картин, быстро сменяющихся в памяти автора. Мы чувствуем, как учащается его дыхание по ходу этой исповеди, исполненной надежды на то, что кто-то услышит и отзовется. Остановка. Затянутая пауза – и последняя строка:
Не молчи. Позови меня.В другом стихотворении романсовая сладость цветущей гортензии тут же снимается рифмами – словами и фразами из других, не романсовых, стилевых страт: гортензия-претензия, рецензия, суспензия, лицензия…
В этом весь Хейфец – в неожиданных поворотах смыслов, в сближении разнокалиберных слов и образов, в попытках жестко столкнуть житейское и вечное. Он пишет оду – предателю, «щедроты» у него «яростные», он умеет, «стоя посреди погоста говорить, что смерти нет». Располагающее к сентиментальности жанровое обозначение – романс («Декабрьский романс») – и финальные бьющие наотмашь строчки: