В судьбе Антонины ключевую роль сыграла, как ни странно, льдина. Почти три года назад, в конце ноября, перед ней со страшным грохотом упал с крыши снег со льдом. Осколки льда коснулись ее лица, слегка поцарапав его. В связи с этим Антонину отпустили с работы домой.

А на автобусной остановке еще одна огромная льдина с ревом поползла с крыши. Женщина, стоявшая рядом, страшно закричала, просила вызвать скорую помощь. Антонина Николаевна стала ее успокаивать: «Что вы кричите так, льдина же не попала на нас!?»

Оказалось, у женщины был сердечный приступ. Ее увезли в больницу, а моя героиня пошла домой пешком на ватных, дрожащих от испуга ногах. Утром она обнаружила, что один глаз не видит. То есть имела место чисто психическая травма – страх, шок, стресс от столкновения со льдинами дважды за один день.

Самое ужасное началось потом, когда Антонина обратилась за помощью к врачам. В первый раз офтальмолог выдворила ее из кабинета, даже не спросив, что случилось, так как заканчивалось время врачебного приема. На другой день удалось добыть талончик лишь к терапевту. Та посветила в глаз фонариком и выписала капли от кровоизлияния. Лишь через две с лишним недели женщина смогла попасть на прием к окулисту, а та, ничего не поняв, отправила ее на обследование в Новгород.

В областной больнице Антонине не смогли поставить диагноз, послали на обследование в Санкт-Петербург. Петербургские врачи тоже отметили лишь кровоизлияние в левом глазу и отправили домой. После этого уже врач из ее города предложила ей сделать три укола по 50 тысяч рублей каждый. При своей скромной зарплате Антонина не могла, естественно, найти таких средств, и тогда врач предложила ей ждать квоту на операцию.

Вызов по квоте пришел лишь в марте 2018 года – через четыре месяца после травмы. Молодой хирург петербургской клиники сначала сказал, что помочь уже ничем не может, а затем решил испробовать на боровичской страдалице новое оборудование, только что заказанное для клиники.

Первая тяжелая операция на глазу длилась под наркозом 6 часов. Антонина заранее подписала согласие на то, что результат операции сложнопредсказуем, и не удивилась отсутствию положительного исхода хирургического вмешательства. Вслед за первой операцией через месяц последовала вторая, еще через пару недель – третья.

Во время одной из поездок в Санкт-Петербург Антонина сильно простудилась в автобусе, это дало осложнение на глаз, и ей сказали, что нужна еще одна операция в три этапа. Осенью того же года после еще трех операций хирурги развели руками – глаз уже точно не спасти…

Сейчас на глазу у женщины плотное бельмо, и чтобы скрыть его, она научилась все время прищуривать один глаз. И чаще улыбаться, чтобы это выглядело естественно.

В этой истории меня поражает вот что: Антонина безмерно благодарна врачам, которые с ней столько возились, и даже посвятила тому молодому офтальмологу, что согласился на эксперимент с ее глазами, поэтические оды. Но при этом она пишет жалобы на местного врача, которая отказала ей в своевременной помощи, а позже предложила лишь дорогостоящие уколы.

Удивительно, что после всех этих перипетий Антонина остается веселым и жизнерадостным человеком, и когда улыбается, бельма на левом глазу практически не видно. Еще она весьма талантлива: играет на домре и мандолине в оркестре народных инструментов, пишет стихи и песни, много времени проводит на воздухе, ходит по 5 км пешком ежедневно.