– Обязательно. До встречи.

На самом деле он мог бы использовать поездку, чтобы снять напряжение, которое наверняка почувствуется из-за надвигающейся конфронтации с Фелисити. Еще до конца этого дня она узнает, что им предстоит работать бок о бок.

Шагая по больничному коридору к своему кабинету, Фелисити пыталась выбросить из головы все посторонние мысли. Но ее нервы были в полном беспорядке с момента встречи с Конрадом. Ей нужно взять себя в руки перед встречей с боссом.

Новый начальник ничего не сказал насчет причины для встречи, кроме того, что у Фелисити будет возможность проявить себя. Она была заинтригована. На ходу решила вытащить из сумки блокнот и чуть в кого-то не врезалась.

Это была Тэлли Бенсон.

– Привет, Фелисити! – удивленно воскликнула ее подруга. – Я как раз закончила работу. Думала, что мы не увидимся сегодня. Как тебе на новом месте?

– Я в восторге от открывшихся возможностей.

– Тогда почему ты хмуришься? – Тэлли сморщила носик.

– Ты знаешь, что Конрад читал вслух детям в педиатрическом отделении? – поинтересовалась Фелисити.

– Я слышала, что у благотворительного фонда его семьи большие планы на больницу, – уклончиво ответила Тэлли. – Такие пожертвования вряд ли можно делать из романтических побуждений. Переименование целого отделения стоит больших денег.

Фелисити выдавила улыбку:

– Больнице повезло, что объявился столь щедрый благодетель.

– Честно говоря, чем больше я узнаю эту семью, тем больше поражаюсь. Их так много! – ответила рыжеволосая подруга.

Тэлли познакомилась с членами клана, когда ее наняли помогать Маршаллу на период его восстановления после перелома руки. В результате они стали парой.

Когда глава семейства Стил женился на представительнице конкурирующего семейства, Джинни Миккельсон, весь деловой мир был взбудоражен этой новостью. Обсуждали слияние компаний, а также кандидатуру нового директора компании «Аляска Ойл Баронс Инк.». Официального объявления об этом еще не было.

– О, – вспомнила Фелисити, потянувшись к сумке, – твое рекомендательное письмо готово.

Она убедила Тэлли подать запрос на стипендию для получения степени в области социальной работы.

Тэлли улыбнулась, глаза ее увлажнились.

– Спасибо. Твоя поддержка много значит для меня. Не верится, что я смогу поступить, а тем более получить стипендию.

Надежда всегда дается с трудом. Фелисити хорошо помнила, как трудно ей было после развода думать о том, что счастливое будущее вообще возможно.

– Держу за тебя кулачки. Дай мне знать, когда появится какая-то информация.

– Обязательно, – пообещала Тэлли, обняв ее. – Давай как-нибудь пообедаем вместе? Угощаю!

– Конечно. Будем на связи!

Приложив ключ-карту, Фелисити вошла в кабинет. В нем было светло и уютно, из окна лился яркий солнечный свет, на горизонте возвышались величественные заснеженные горы. И все это – кабинет, солнце и даже вид за окном – было ее собственным! Она так долго об этом мечтала, об этой должности, и вот ее мечта сбылась!

Коробки с вещами, составленные в углу, были не до конца разобраны, Фелисити распаковала только самое важное: благодарственные письма от родителей пациентов, документы новых подопечных, детские рисунки, которые значили для нее больше, чем любые благодарности.

Проглотив ком в горле, Фелисити стала искать нужную папку на столе, пока не нашла ее под массивным пресс-папье из меди в виде техасского буйвола. Потом взглянула на часы и ахнула. Ей следовало поторопиться!

Закрыв дверь, девушка побежала по коридору к лифту. Двери лифта стали закрываться, и она закричала:

– Подождите меня, пожалуйста!

Кто-то выставил руку, чтобы задержать лифт, и двери вновь раскрылись.

– Спасибо, – с облегчением выдохнула она. – Я опаздываю на встречу.

Мужчина позади нее хмыкнул.

Фелисити закрыла глаза.

– Добрый день, мистер Стил. Опять случайная встреча?

Собравшись с духом, она открыла глаза и обернулась.

Конрад стоял рядом с молодой медсестрой, которая, даже не пытаясь скрыть интереса, беззастенчиво разглядывала его, но тот никак не реагировал на флирт. Фелисити вынуждена была признать – этот парень встречался со многими женщинами, но ни от одной она не слышала плохого слова о нем.

Фелисити мысленно одернула себя: