И что же теперь? Он принимает это как должное. Он ей даже простого “спасибо” не говорит за все ее старания! Он просто взял и уехал веселиться, а когда она попыталась выяснить с ним отношения – отмахнулся, как от надоевшей мухи, и отключил телефон!

Что ж, ладно! Сегодня она будет жить для себя! Найдет какого-нибудь симпатичного мужчину, очарует его, переспит с ним. А если Дима потом о чем-то догадается, что ж – его проблемы. Нужно было ценить то, что имеешь!

Татьяна глянула на себя в зеркало. Там отразилось ее взволнованное и решительное лицо.

Темные короткие волосы с рыжиной. Раньше у нее была длинная шевелюра, ниже лопаток, но она постриглась, когда сын немного подрос и стал постоянно вцепляться своими ручками в ее пряди. Такой сильный был – повиснуть мог на ее волосах. И, что обидно, хлебом не корми – дай за мамины локоны уцепиться. Пришлось постричься коротко, до середины скулы, волос было жаль, но Дима сказал, что ей очень идет, и с тех пор она так и носила такую стрижку.

Фигура, конечно, поменялась после родов. Живота своего она до сих пор стеснялась, все казалось, что он слишком отвис и как-то обрюзг, зато грудь подросла, хотя тоже форму не удержала и отвисла, но только совсем чуть-чуть. Бедра стали шире. При своем не очень большом росте Тане казалось, что она не слишком изящна, все хотелось быть потоньше да постройней…

Но сейчас она себе понравилась. Глубокий вырез декольте и почти голая спина, легкая юбка игриво вьется вокруг ног. И лицо ей свое понравилось – немного испуганное и как будто слегка чужое. Глаза карие распахнуты – точно две большие черешни, полные губы влажно блестят. Будто это и не она стоит перед зеркалом.

Таня одела босоножки на шпильках, посмотрела еще раз. Хороша! Шпильки сделали стройнее ее не слишком длинные ноги и как-то подтянули всю фигуру. Да уж, в такой обуви не походишь ссутулившись! Жаль, что каждый день на шпильках не побегаешь, какой же нормальный человек это выдержит?

Хороша!

Татьяна пожелала себе удачи, с каким-то бесшабашным удовольствием взяла бутылку с вином, чокнулась со своим отражением и сделала хороший глоток. Накинула пиджак. Вот, теперь можно идти!

Она все же решила не светиться в своем районе. Мало ли что? Таня поймала машину и поехала почти на другой конец города. Водитель оказался русским, но клеился к ней не хуже иного лица горячей “кавказской национальности”.

Таня пару раз небрежно осадила его, дивясь своей уверенности. Вот уж не думала, что может чувствовать себя такой королевой мира!

С другой стороны, столь открытое внимание ничуть не пугало ее, а лишь добавляло уверенности в себе. Значит, не только дома перед зеркалом она себе хорошенькой показалась! Машина остановилась, Таня расплатилась. Водитель все же успел прихватить ее за голую коленку, прежде, чем она вышла, но Таня шутливо погрозила ему пальцем и решительно хлопнула дверцей. Он еще постоял немного, не уезжал, смотрел на нее, строил глазки, улыбался, взглядом показывая: мол, садись, покатаемся? Таня махнула ему рукой – проваливай уже! Он пожал плечами и резко, с прокруткой колес, рванул с места.

Таня приехала в один знакомый бар. Они уже бывали тут с Ленкой, и ей здесь понравилось: хорошая еда, интересный антураж, и публика ничего.

Для начала Таня подошла к барной стойке, попросила пятьдесят грамм коньяку и лимон. Пусть думают, что хотят – ей все равно. Таня опрокинула в себя коньяк лихо, как водку, зажевала лимончиком. Попросила бармена повторить. Бармен повторил, и вдруг участливо спросил:

– Извините, у вас что-то случилось?

Таня покосилась на него и ответила:

– Ничего особенного. Просто я развожусь.

И сама подивилась своим словам. Испугалась. Зачем вообще это сказала? Еще накаркает! А, впрочем, какая разница?

Она выпила вторую порцию коньяка, заказала коктейль и села за свободный столик.

Таня вытащила из пачки (специально по дороге купила!) длинную белую сигарету с ментолом и закурила. Вообще, она не курила никогда, но сегодня решила, что все должно быть не так. Если уж она решила мужу изменить, то сигареты ей уж точно навредить не смогут!

Таня волновалась. Что она творит? Зачем? Но мысли, что можно просто поехать домой и лечь спать она почему-то гнала прочь. Как будто обязана была сегодня учудить что-то.

Принесли коктейль, Татьяна сквозь ресницы оглядывала зал. Публика, желающая отдохнуть после трудовой недели, прибывала, но пока Татьяна не видела никого, на ком бы стоило остановить выбор, кому бы можно было построить глазки.

Таня потягивала коктейль и начинала скучать. Неужели так все ничем и не кончится? Она уже выкурила вторую сигарету, так и не обратив толком внимания на свои ощущения, даже не поняла, нравится ей или нет.