Не раз ты слышала признанье…
вернуться

Тютчев Федор Иванович
Шрифт:

«Не раз ты слышала признанье…»

Не раз ты слышала признанье:«Не стою я любви твоей».Пускай мое она созданье –Но как я беден перед ней…Перед любовию твоеюМне больно вспомнить о себе –Стою, молчу, благоговеюИ поклоняюся тебе…Когда порой так умиленно,С такою верой и мольбойНевольно клонишь ты коленоПред колыбелью дорогой,Где спит она – твое рожденье –Твой безымянный херувим, –Пойми ж и ты мое смиреньеПред сердцем любящим твоим.После 21 мая 1851

«О, как убийственно мы любим…»

О, как убийственно мы любим,Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!Давно ль, гордясь своей победой,Ты говорил: она моя…Год не прошел – спроси и сведай,Что уцелело от нея?Куда ланит девались розы,Улыбка уст и блеск очей?Все опалили, выжгли слезыГорючей влагою своей.Ты помнишь ли, при вашей встрече,При первой встрече роковой,Ее волшебный взор, и речи,И смех младенчески-живой?И что ж теперь? И где все это?И долговечен ли был сон?Увы, как северное лето,Был мимолетным гостем он!Судьбы ужасным приговоромТвоя любовь для ней была,И незаслуженным позоромНа жизнь ее она легла!Жизнь отреченья, жизнь страданья!В ее душевной глубинеЕй оставались вспоминанья…Но изменили и оне.И на земле ей дико стало,Очарование ушло…Толпа, нахлынув, в грязь втопталаТо, что в душе ее цвело.И что ж от долгого мученья,Как пепл, сберечь ей удалось?Боль, злую боль ожесточенья,Боль без отрады и без слез!О, как убийственно мы любим!Как в буйной слепоте страстейМы то всего вернее губим,Что сердцу нашему милей!..Первая половина 1851

«Сияет солнце, воды блещут…»

Сияет солнце, воды блещут,На всем улыбка, жизнь во всемДеревья радостно трепещут,Купаясь в небе голубом.Поют деревья, блещут воды,Любовью воздух растворен,И мир, цветущий мир природы,Избытком жизни упоен.Но и в избытке упоеньяНет упоения сильнейОдной улыбки умиленьяИзмученной души твоей…28 июля 1852

«Я очи знал, – о, эти очи!..»

Я очи знал, – о, эти очи!Как я любил их, – знает Бог!От их волшебной, страстной ночиЯ душу оторвать не мог.В непостижимом этом взоре,Жизнь обнажающем до дна,Такое слышалося горе,Такая страсти глубина!Дышал он грустный, углубленныйВ тени ресниц ее густой,Как наслажденье, утомленныйИ, как страданье, роковой.И в эти чудные мгновеньяНи разу мне не довелосьС ним повстречаться без волненьяИ любоваться им без слез.Между июлем 1850 и серединой 1851

«О, не тревожь меня укорой справедливой!..»

О, не тревожь меня укорой справедливой!Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:Ты любишь искренно и пламенно, а я –Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.И, жалкий чародей, перед волшебным миром,Мной созданным самим, без веры я стою –И самого себя, краснея, сознаюЖивой души твоей безжизненным кумиром.Между июлем 1850 и серединой 1851

«Чему молилась ты с любовью…»

Чему молилась ты с любовью,Что, как святыню, берегла,Судьба людскому суесловьюНа поруганье предала.Толпа вошла, толпа вломиласьВ святилище души твоей,И ты невольно постыдиласьИ тайн и жертв, доступных ей.Ах, если бы живые крыльяДуши, парящей над толпой,Ее спасали от насильяБессмертной пошлости людской!Между июлем 1850 и серединой 1851

Последняя любовь

О, как на склоне наших летНежней мы любим и суеверней…Сияй, сияй, прощальный светЛюбви последней, зари вечерней!Полнеба обхватила тень,Лишь там, на западе, бродит сиянье, –Помедли, помедли, вечерний день,Продлись, продлись, очарованье.Пускай скудеет в жилах кровь,Но в сердце не скудеет нежность…О ты, последняя любовь!Ты и блаженство и безнадежность.Между серединой 1851 и началом 1854

«О вещая душа моя!..»

О вещая душа моя!О, сердце, полное тревоги,О, как ты бьешься на порогеКак бы двойного бытия!..Так, ты – жилица двух миров,Твой день – болезненный и страстный,Твой сон – пророчески-неясный,Как откровение духов…Пускай страдальческую грудьВолнуют страсти роковые –Душа готова, как Мария,К ногам Христа навек прильнуть.1855