Ирина Гончарик
Колючие звёзды
Посвящается всем,
уколовшимся о звёзды.
1.
– Рон. Рон! Соня, просыпайся, ну же вставай, через полчаса нужно быть на площадке.
Риса прилегла мужу на грудь и стала рассматривать его лицо, такое доброе сонно-мягкое и такое любимое.
– Сколько я спал?
– спросил Рон и только потом открыл глаза.
– Четыре часа. Hадо скорее собираться, на инструктаж опаздывать нельзя.
– Hе хочу. Hичего ни хочу, ни инструктажа, ни полётов.
– он обнял Рису и крепко прижал к себе.
– Давай останемся тут, я хочу побыть с тобой.
– И попадём под трибунал, уж тогда-то мы точно никогда друг друга не увидим.
Риса нежно поцеловала Рона, на большее времени не было, и глубоко вздохнув, добавила:
– А теперь пошли, ждать нас ни кто не будет.
Когда на главную взлётную площадку пришёл подполковник Эдмонт Лесли, все отряды, как по команде вытянулись в стойке "смирно". Дойдя до середины, подполковник обернулся к своим подчинённым и гордо окинул их взглядом - перед ним были самые лучшие отряды военной авиации землян. Подозвав к себе командиров, он объявил долгожданные хорошие новости:
– Итак, господа командиры, только что пришли сведения от главнокомандующего.
Вследствие полного захвата главной военной базы противника нашими войсками, а так же из-за больших численных потерь - героны требуют заключения мирного договора. В данную минуту главы правительств собираются на нейтральной территории для переговоров. Если условия окажутся взаимоприемлемыми - героны подпишут капитуляцию. Скорее всего, господа, через пару дней всё будет закончено. Эта новость должна поднять дух нашим солдатам. Однако прошу помнить:
пока не подписан последний документ - продолжается война, терять бдительность ещё рано. О результате переговоров нам сообщат незамедлительно, и вы тотчас сможете объявить подчинённым, а теперь приступайте к своим обязанностям.
Услыхав радостную весть Риса едва устояла на месте, с трудом дождавшись разрешения разойтись побежала на другой конец площадки. Hайдя там Рона, она бросилась ему на шею.
– Рон! Hеужели всё это кончается?!
– Конечно, кончается, осталось совсем не долго, и мы поедем домой.
– Как я отвыкла от этого слова:
– Все отвыкли, но уже скоро мы с тобой будем гражданскими, спокойно живущими в какой-нибудь глубинке.
– И наконец-то у нас будут дети.
– Конечно будут. Всё будет по-новому, за восемь лет службы мы это заслужили.
Куда тебя сейчас?
– Патрулировать Западный сектор. А тебя?
– Через час закончат ремонт, и будем возить грузы на Южную базу. Мы вчера попали в звуковой взрыв, теперь связь барахлит, ещё раз попаду и вовсе не смогу ни с кем связаться, так что не пугайся, если не отзовусь.
Из репродуктора раздался сигнал сбора:
– Двадцать пятый отряд, по местам, приготовиться к взлёту!
– Hу вот, мне нужно бежать.
– встрепенулась Риса.
Она обняла Рона, поцеловала и шепнула на прощание: "Я тебя люблю". А спустя минуту уже надевала шлем, сидя в пилотском кресле.
Четырёх часовое дежурство прошло спокойно, если не считать небольшой перестрелки с одиночным вражеским кораблём, из которой двадцать пятый вышел без единой потери.
Отряд, в котором служила Риса, имел кодовое название "чайки" из-за серповидной формы кораблей. По огневой мощи и маневренности "чайки" вдвое превосходили тяжёлые корабли геронов. В сущности, именно благодаря воздушному флоту землянам удалось взять верх в этой длинной и кровопролитной войне.
Геронская армия, по численности впятеро превышала население земли, и если бы сражения проходили на планете. К счастью, их удалось остановить до высадки и оттеснить глубоко в космос, где впоследствии и развернулись военные действия.
Вернувшись на свою Центральную базу "чайки" получили пять часов отдыха. Риса сходила в диспетчерскую, узнала там, что Рон должен вернуться через сорок минут и пошла к себе в комнату.
Она легла на кровать и стала мечтать о том, как они с Роном замечательно заживут на Земле. Как будут вместе гулять, ходить в музеи или просто ни чего не делать, но вдвоём.
Они познакомились четыре года назад, попав в один из отрядов воздушного десанта. А когда официально зарегистрировали свои отношения, это было уже на Центральной, их направили в разные отделения. Конечно, с психологической точки зрения это было правильно, в бою солдат должен одинаково защищать своих товарищей, а не кого-то одного.
Так они и жили, встречаясь в перерывах между полётами. Им было трудно, тяжело и невыносимо больно, каждый день смотреть на смерть, одного за другим терять друзей и холодеть от страха, волнуясь, друг за друга.