— Как при чем? Ты же его похитила! — возмутилась на нее.

— А не, может он, как мужик, и хороший, но мне не по этой части нужен был, — спокойно сообщила она мне.

— А зачем тогда? — в недоумении спросила ее.

— Когда все волшебство заберу из мира, он мне нужен будет для последнего штриха. Сколько у нас там до Нового года осталось? — спросила меня, и устало уселась на стул.

— Восемь часов осталось, — проинформировала ее, посмотрев на сотовый.

Она замолчала, отвернувшись в окно. И такой вид у нее грустный был, что я не выдержала:

— Белки, бегом к снегоходу, вино принесите. У нас тут разговор будет, — пододвинула стул поближе к королеве. — Рассказывай. Я тебе не подружка, но, как женщина женщину, могу понять. Кто там тебе в душу запал, что ты из-за этого гада весь мир решила без волшебства оставить?

Королева подперла подбородок кулачком и сидит, кукла ледяная, вздыхает.

— Ну! Говори уже! — подтолкнула ее.

— Ледяной Змей, — с тяжким и горестным вздохом сообщила мне королева.

— Ты ледяная, он ледяной, чего не можете вместе быть? — допрашивала дальше.

Влетели белки с вином. Я разлила в колбы, которые нашла под рукой и протянула одну в руку сопернице.

— Пей и рассказывай! — приказала ей и выпила быстро сама.

— Вот потому что ледяные, — не понятно объяснила королева и выпила вина.

— Вот с этого места по подробней! — потребовала с нее.

— Ледяной змей, он знаешь какой? Красивый, переливчатый такой, — с нежностью начала говорить оттаявшая после вина королева.

— Ну, ты тоже вроде не уродина. Чем не угодила этому ледяному? — допытывалась до сути.

— Тем, что тоже ледяная. Ему живые, горячие нравятся, вот как ты. А если еще волшебство в них есть, так вообще в них души не чает. Оборачивается мужчиной и встречается с женщинами. А мне сказал, что ледяная я, жизни во мне нет, — горестно сказала королева.

— Вот гад! — искренне возмутилась на этого не известного мне до этого Ледяного змея, но повадками на многих знакомых мужиков похожего.

Взяла наши колбы и еще раз щедро плеснула в них вина.

— Пей! — приказала королеве.

Мы с ней чокнулись и выпили до дна из солидарности.

— Волшебство тебе, зачем понадобилось? Вроде у тебя своего закрома и больше имеется, — махнула на посох, на котором продолжало висеть кольцо.

А посох я в лежачем положении пристроила на столе, чтобы кольцо свешивалось.

— Хочу волшебство все в себя вобрать и такой же горячей стать как все женщины, — потрясла меня своим сообщением королева. — А Мороз нужен, чтобы через него в меня волшебство вошло, а не расплавило, как это кольцо сейчас мой дворец.

— А я тебе нужна была, чтобы волшебство из меня забрать? — уточнила у нее.

— Ну да. У многих женщин в мире есть волшебство. Я его по крупицам собирала и взамен льдинку свою вложила, чтобы баланс сохранился. — Кивнула мне королева.

— И все это до наступления Нового года собиралась сделать? — спросила ее.

— Почему наступления? Он придет, посмотрит на результат и после этого все вступит в силу. Мороз тоже исполняет желания с одобрения Нового года. — Опять какой-то сумбур.

— Еще один сказочный персонаж? — потрясла слегка осоловевшей головой. — У тебя закуска есть? Голодная я.

— Есть, мороженное будешь? — предложили мне.

— А еще что? — хотелось тарелки борща понаваристей чтоб из мозговой косточки да с чесночком и сметанкой.

— Холодец есть, рыба мороженная, — перечисляла мне королева.

— Тогда уж лучше мороженое. На празднике о диете не думаем, — махнула рукой.

— Пин! — крикнула королева, и вошел наш давешний знакомый пингвин в пенсне. — Мороженого!

Пин ушел, важно покачиваясь. Белки сидели вокруг нас обернувшись хвостиками, кончиками которых иногда смахивали сочувственные слезки. Всех проняла грустная история королевы.

— Ты со своим Змеем давно разговаривала? Может он передумал уже? — спросила ее, разливая остатки вина по колбам.

— Год назад. Как прошлый Новый год приходил, у меня весь этот разговор и был.

— Так то, когда было! Ты еще вспомни, что при царе Горохе было. Поговори с мужиком еще раз! Ну, хочешь я с ним поговорю, объясню, как он не прав, что отвергает такую красавицу? — предложила подобревшая после вина я.