Среди однокурсниц мое предложение вызвало нездоровое оживление. Девицы зашушукались и уже не слушали директоршу. Та, прекрасно понимая, в чем дело ехидно улыбнулась и сообщила:

— Красовский, ты подал идею, тебе и ее оформлять. А с речниками я договорюсь.

— Ну, уж нет, Наталья Владимировна! — воскликнул я. — С чего бы это мне заниматься этим делом? У нас есть комитет комсомола, это их прямая обязанность составить план мероприятия и провести торжественную часть.

— Ладно-ладно, не ершись, — сообщила Покровская. — Конечно, комитет займется этим вопросом, но я попрошу комсорга училища Наташу Смолянскую привлечь и тебя к этому делу, ведь инициатор не должен остаться в стороне

Как и ожидалось, Люде моя идея не понравилась.

— Саша, ну какие могут быть танцы? Ты сам подумай. Какое веселье перед такой знаменательной датой? Неужели ты еще и на танцы пойдешь без меня?

Однако на следующий день она такой категоричной уже не была.

Вечером после ужина она подсела ко мне поближе, и, взяв за руку, спросила:

— Санчик, милый, ты меня любишь? — и, не дожидаясь ответа, продолжила.

— Понимаешь, шестого числа у нас короткий день и девочки хотят небольшой сабантуй устроить. Я наверно задержусь на часик, ты ведь не будешь против?

Ехидно усмехнувшись, я сказал:

— Людочка, ну какой может быть сабантуй перед такой торжественной датой, сама то подумай. Неужели ты сможешь без меня праздновать?

Жена нахмурилась.

— Не смейся, это совсем другое, ты собираешься на танцы, будешь там со своими кикиморами развлекаться, а мы просто посидим, поговорим, а водки совсем немного будет, Владимир Анатольевич всего по три рубля собирает с человека.

— Ага! Вот и мужичок нарисовался! — насмешливо воскликнул я. — А все девочки, говоришь, да девочки.

Люда покраснела.

— Это наш второй хирург, у нас мужчин на все отделение два человека, оба женатые, а у тебя девок холостых двести человек.

— Эх, Люда, наивный ты человек, — насмешливо подумал я. — Мне ли не знать, какие романы завязываются в больницах. Шекспир отдыхает. И никого не волнует замужем или не замужем будущая любовница. Вернее замужем еще и лучше. Не будет приставать с глупыми предложениями, типа жениться.

Ладно, не буду разрушать идеалы своей супруги, жизнь это сделает сама.

Конечно, наша пикировка закончилась мирно. Я получил добро на вечер в училище, а Люда на сабантуй в поликлинике. Признаться честно, я бы предпочел посидеть в поликлинике, но кто же меня туда пустит?

На следующий день я имел беседу с комсоргом училища Наташей Смолянской и благополучно отделался всего лишь одним поручением, найти ветерана для выступления на вечере.

Как во времени, откуда я провалился в прошлое, было трудно найти настоящего ветерана войны, также трудно было в семидесятые годы найти участника революционного подполья 1917 года.

К счастью, мне не надо было заниматься поисками, потому, что я знал, где искать. Мамина соседка, Эсфирь Моисеевна Либман, девяносто пятилетняя бабуля с удовольствием согласилась выступить в торгово-кулинарном училище. И этим чуть не испортила всю малину, собравшимся слушателям. Я никак не ожидал, что престарелая петроградская революционерка по псевдониму «товарищ Зина» без передышки сможет почти час рассказывать свои воспоминания о встречах с Владимиром Ильичом, и прочими известными личностями, несколько раз она пыталась начать рассказать о Сталине, но Наталья Владимировна, сидевшая рядом, моментально задавала вопрос, направлявший беседу в нужное русло.

Понемногу в рядах внимательных слушателей нарастало раздражение, в задних рядах нарастали шепотки, и лишь первые ряды делали внимательные лица под строгим взглядом директрисы.

Но, наконец, Эсфирь Моисеевна выдохлась, слушатели радостно захлопали в ладоши, радуясь окончанию совершенно неинтересного им словоизвержения. Зато сама бабуля-революционерка была очень довольна, в последние годы ее не так часто приглашали на такие встречи.

Когда Эсфирь Моисеевна садилась в такси, на улице уже оживленно разговаривали речники. Они все были в своей морской форме, которой надеялись привлечь внимание наших девочек.

И надеялись они не напрасно. Глаза у девчонок горели. Ну, как же! Выйти замуж за будущего матроса, механика, или даже капитана — большая удача. Ведь они ходят на своих кораблях заграницу и могут оттуда привезти не только пудру и духи, но даже, подумать страшно, автомобиль. Я ничего не мог противопоставить матросской робе, поэтому мои акции резко упали, чему я был только рад. И покрутившись для виду в зале, отправился домой.

Люда уже давно пришла со своего сабантуя, и с мрачным видом встретила меня у порога.