Шрифт:
Его сокамерник?
Черт. Он даже не один. У него дернулся нос. Кровь. Грязь. Кто-то сидел в этой камере очень, очень долго.
— Выходи, — прорычал он. — Я не буду кусаться.
Послышались шаркающие шаги. Он увидел спутанные длинные светлые волосы. Хрупкие плечи. Маленькое тело. И…
Она откинула голову назад. У нее даже в темноте блеснули клыки.
— Зато я буду. — Затем она бросилась на него и вонзилась клыками ему в горло.
Дерьмо. Просто это не его ночь.
Глава 13
Мина медленно подошла к соседней камере. Она положила руку на стекло. Илай смотрел на нее снизу вверх, и бедняга, казалось, едва дышал.
— Жаль, что я не могу тебе помочь. — Все его лицо было в синяках и ссадинах. Вокруг глаз залегли темные круги. — Это я виновата, что это случилось с тобой. — Это ее вина, что он лежал там и умирал.
Да и смерть была не из легких. Каждый вдох давался с трудом. И она так сильно это ненавидела. Никто не должен испытывать таких мучений.
У Илая начали закрываться глаза. Казалось, что воздух вокруг нее стал холоднее. Слезы потекли по ее щекам. Она пришла спасти его, а не смотреть, как он испускает последний вздох. Не для…
— Я вернулся, Мина. — прозвучал из динамиков самоуверенный голос Гаррика. У нее дернулись плечи. — И у меня для тебя есть подарок.
Он может засунуть любой подарок прямо в свой…
— Это ожерелье. Думаю, тебе оно понравится.
Она не хотела отводить взгляд от Илая, поэтому не стала поворачиваться. Если он умирал, она хотела, чтобы тот знал, что он не одинок.
— Или вообще-то… — задумчиво произнес Гаррик. — Можешь возненавидеть ожерелье. Но в любом случае мне это понравится. Потому что, видишь ли, оно позволит мне контролировать твой чудесный голос.
Она поднесла руку к горлу. Страх пронзил ее насквозь.
— Я положу это ожерелье в камеру к тебе. А потом ты его наденешь. Ты закрепишь его, и когда оно окажется на месте, я выпущу тебя оттуда.
Он думал, что сможет контролировать ее. Только потому, что на ней надето какое-то дурацкое ожерелье?
— Если ты будешь сотрудничать, если наденешь ожерелье для меня… я прослежу, чтобы Илай получил медицинскую помощь.
Ее сердце екнуло в груди.
Илай покачал головой. Легким движением.
— Я хочу, чтобы ты надела ожерелье, Мина. — Голос Гаррика стал жестче. — Я хочу, чтобы ты показала мне, что можешь работать со мной после стольких лет. Нам нужно возродить наше доверие.
Он сумасшедший. Он мог бы взять их доверие и засунуть его в свою…
Она услышала серию звуковых сигналов. Затем позади нее раздался скрежет.
— Надень ожерелье, — приказал ей Гаррик. — Или… ну, можешь стоять и смотреть, как этот парень будет бороться за каждый вздох.
Черт бы его побрал! Мина резко отвернулась от Илая и увидела, что на небольшом расстояние от пола ее камеры открыт небольшой ящик. Он появился из какого-то отделения, которое она раньше не заметила. Она подбежала к нему и заглянула внутрь… это было не ожерелье. Это было колье. Почти… ошейник.
Все еще стоя на коленях рядом с ящиком, она посмотрела на Гаррика.
Он улыбнулся очаровательной улыбкой, которая так давно одурачила ее.
— Надень его, — настаивал он.
Дрожащими пальцами она поднесла его к горлу. Она запустила руки под волосы и застегнула застежку на шее. Оно легко соединялось и плотно прилегало к ее коже. Черное, с тяжелым изумрудным камнем посередине…
Что-то вонзилось ей в горло, молниеносный укол, похожий на удар ножа. Она схватилась за колье, но оно не поддавалось. Казалось, словно оно прицепилось к ее коже. Она вцепилась в него, потому что боль стала невыносимой. Было так больно и…
Гаррик поднял руку и показал маленькое устройство, зажатое в его пальцах.
— Если перестанешь бороться, будет не так больно.
Она замерла.
— Хорошо. Видишь… о чем я говорю… восстановление наших отношений, один болезненный шаг за другим.
Возможно, он и не слышал ее, но она все еще злилась на него.
— Ты гребаный…
Мина испытала потрясение. Она попыталась заговорить, но с ее губ не сорвалось ни звука.
И он, казалось, наслаждался ее потрясением.
— Это просто замечательно. — Он махнул рукой, и дверь ее камеры тут же открылась. — Сработало как заклинание.