Самойлов расстроенно отвернулся, Полина же продолжала спокойно смотреть на него.

— Я тебе обещаю. Даю слово: ничего между мной и Витей нет и не будет! — твердо сказала Полина. И тут из спальни раздался голос Алеши:

— Мама! Папа!

— Лешка… — взволнованно прошептала Полина.

Переглянувшись, встревоженные родители вскочили из-за стола. Вбежав в комнату Алеши, они увидели сына, стоящего возле постели.

— Лешка… Ты стоишь, сам?! — Самойлов не мог поверить в это чудо.

— Лешенька! Какое счастье! — слезы брызнули из глаз Полины, и она кинулась обнимать сына. Алексей поморщился от боли и снова сел на кровать.

— Больше не могу. Очень больно. Ко мне снова вернулась боль.

Самойлов смотрел на него, не отрываясь, Полина тем временем суетилась вокруг сына:

— Леша, надо же… я знала, Лешенька, я верила, что так будет! Как ты себя чувствуешь?

— Ноги болят, — просто сказал Алеша.

— Болят — значит, они живые. Ты их чувствуешь, это хорошо. Лешка, ты еще бегать будешь! — пытался подбодрить его отец.

— Не буду, если будет такая боль…

— Любая боль проходит, — включилась в разговор Полина.

Алеша снова поморщился, застонал.

— Тебе нужно выпить лекарство? Боря, подай, оно там, на тумбочке. Обезболивающее, — попросила Полина.

Самойлов кинулся было за таблеткой, но Алеша его остановил:

— Нет, не нужно.

— Но почему?! — изумилась Полина.

— Это бесполезно. Я помню эту боль. Ее всегда снимала Маша.

— Может, вызовем врача? — с отчаянием в голосе спросила Полина.

Самойлов смотрел на Лешу. Леша лежал с закрытыми глазами, сжав зубы и тяжело дыша. Самойлов повернулся к Полине.

— Если эту боль может снять только Маша, то в чем дело, где она? Почему она до сих, пор не с Лешей?

Полина выдержала паузу, потом вздохнула и призналась:

— Я ее уволила.

— Уволила?! За что?!

— Я не хотела тебе говорить, но это она была виновата в болезни Леши…

Самойлов непонимающе посмотрел на Полину.

— Что ты наделала? Зачем уволила девочку? Ты что, не видела, что она ему помогает?

Полина пыталась оправдаться, потому что чувствовала себя виноватой:

— Я хотела как лучше!

— Ты хотела как лучше. Отлично! И что теперь делать?

Самойлов кивнул на Лешу, который стонал от боли. В ответ на кивок Полина попыталась силой заставить его выпить таблетку, но он упирался:

— Таблетка не поможет, мама.

— Все равно выпей!

Алеша с обреченным выражением лица выпил таблетку и, все так же сцепив зубы, откинулся на подушку.

— Верни ее, — потребовал Самойлов.

— Я не могу, — Полина покачала головой. — Я ходила к ней, но ее бабушка отказалась меня выслушать. Маша обижена на меня.

— Еще бы!

— Но она повезла Лешу купаться, хотя я ей это запретила! Из-за этого он простудился!

— Да какая теперь разница?! — воскликнул Самойлов. — Леше сейчас очень больно, а помочь может только Маша. Все, собирайся.

— Куда?

— Поедем к ней вместе, попытаемся поговорить. Ты еще раз извинишься.

Алеша, который все это время прислушивался к разговору родителей, открыл глаза и твердо произнес:

— Я тоже поеду.

— Это исключено. Тебе надо лежать.

— Нет. Я поеду с вами. Маша не откажет, если я попрошу ее вернуться.

Жора и Толик спускались в подвал, продолжая разговор о вчерашних событиях. Толик с завистью и восхищением смотрел на брата:

— Да ладно, хорош заливать! Прямо сразу двух закадрил?

— Я за базар отвечаю! Две клевые бабцы. Такие куколки! Познакомились на улице, посидели в кафе — и все, они — мои! Делов-то.

— Ну даешь! — в глазах Толика мелькнула зависть. Жора заметил это и довольно улыбнулся.

— Главное, обе симпатичные. И обе на меня клюнули!

— И что ты будешь делать? Их же две…

— И обеих я сегодня пригласил на свидание. Правда, одна поломалась для порядка, но, думаю, все равно придет, — хитро добавил Жора.

— Ты так в себе уверен?

— А чего это мне быть в себе неуверенным? Это ж только ты у нас ходишь, комплексуешь. Еще, небось, и не целовался ни разу…

Толик обиженно посмотрел на брата, и Жора, усмехнувшись, покровительственно похлопал его по плечу.