— Папа! Маша замечательно все придумала, — сказал Алеша счастливым голосом. — Ты должен сказать ей спасибо от меня!

Самойлов недоверчиво посмотрел на Лешу.

— Честно, — признался сын, — у меня впервые за последнее время появилось чувство, что я живу. Не существую, а живу! Понимаешь?

— Еще бы не чувствовать! Ты ведь едва не утонул!

— Папа! Если бы я не упал в воду, я не узнал бы, что могу плавать. Ты представляешь, что это для меня значит?! — горячился Алеша. — Ты ведь сам моряк!

— Да, Алешка, я понимаю! — поддержал сына Самойлов.

Буравин решил разобраться, что же на самом деле произошло на судне. Он вызвал Женю и устроил настоящий «разбор полетов», вернее, Алешиного плавания.

— Рассказывай, что за купание ты вчера Леше устроил? — голосом, не обещающим ничего хорошего, спросил он Женю.

— Это произошло случайно. Леша перегнулся через борт и упал… Но представляете, падение не навредило, а помогло! Лешка поплыл самостоятельно! Видели бы вы его, — Женя, казалось, не видел ничего плохого в произошедшем.

— А если бы не поплыл? Если бы он утонул? — строго спросил Буравин.

— Лешка — никогда! — запальчиво воскликнул Женя. — Он — моряк. Он потом сказал, что, когда плыл, впервые после аварии не чувствовал себя калекой.

— Считай, что вам сказочно повезло. Потому что могла произойти трагедия. А если бы от удара о воду он потерял сознание?

Женя замолчал, наконец, осознав возможные последствия этого происшествия.

— Кроме того, — продолжал Буравин, — ты грубо нарушил инструкции и наплевал на корабельную дисциплину, позволив ему и девушкам подняться на корабль.

— Виктор Гаврилович, я всегда строго следую корабельному уставу. Но это же был исключительный случай! Я просто обязан был помочь другу, поддержать его, — стал горячиться Женя.

— Тем не» менее ты должен ответить за вчерашнее происшествие.

— Я готов к любому наказанию: внеочередные вахты, наряды, дежурства во время рейса.

— Боюсь, что так ты не прочувствуешь, насколько важна дисциплина на корабле.

Женя поднял голову и встревоженно посмотрел на Буравина.

— Наказание будет другим: я списываю тебя на берег. Ты не пойдешь завтра в рейс.

А вот это был удар!

— Виктор Гаврилович! Наказывайте меня как угодно, только не отстраняйте от рейса! — взмолился Женя. — Я готов выполнять любую работу. Ну хотите, буду палубу драить? Могу на камбузе наряды отработать. Только не оставляйте меня на берегу!

— Женя, ты, видимо, так и не осознал серьезность своего проступка. — Буравин от своего решения отказываться не собирался. — За такое нарушение я должен списать тебя на берег навсегда.

Женя не верил своим ушам.

— Но к счастью с Лешей все обошлось, — отметил Буравин. — Потому я и не увольняю тебя совсем. Просто какое-то время ты поработаешь на берегу и подумаешь над своим поступком.

— Но я уже все осознал. Честное слово! — стал уверять Женя.

— Нет, иначе ты не стал бы так убеждать меня. Пойми, наконец, по твоей вине Алеша чуть не погиб. И пусть это наказание послужит тебе хорошим уроком. Все, ты свободен.

Разговор был окончен, и Жене осталось только уйти.

Полина собиралась на работу и вынула из столика коробочку подаренных Буравиным духов. В это время зашел Самойлов, увидел духи и спросил:

— Новые духи? Откуда?

— Новые? Боря, ты что, забыл? Это мой самый любимый аромат, — напомнила Полина.

— Аромат романтичных блондинок? — иронично уточнил Самойлов. — Так, кажется?

— А ты считаешь, что во мне не осталось романтики? — улыбнулась мужу Полина.

— Нет, как раз напротив. Но мне кажется, что в свете последних событий эта романтичность несколько неуместна.

Полина почувствовала себя неловко под тяжелым взглядом Самойлова.

— А куда ты собираешься? — спросил муж.

— На работу.

— Это работа настраивает тебя на такой лирический лад? — с иронией спросил Самойлов. — А кто останется с Лешей? Маша, насколько я понимаю, сегодня не придет.

— Да, она приболела. С Алешей, пока я буду на работе, согласилась посидеть Ирина.

— А разве Ирина его мать?! По-моему, ты должна быть рядом с сыном.

— Но еще совсем недавно ты хотел, чтобы я не бросала археологию.

— Но не в ущерб сыну. Если Маша не смогла прийти, то с ним должна остаться ты.

— Ты хочешь, сказать, что я — плохая мать?! — возмутилась Полина.

— Нет. Просто чрезмерно романтичная. Увидимся вечером.

Рабочий день у Полины закончился, еще не начавшись. Она переоделась и осталась дома с сыном. Алеша был этим доволен.