То, что музыка есть описание самого процесса движения воображения от дисгармонии к гармонии, угадывает Ф. Ницше. Он ссылается на признание Ф. Шиллера в том, что в подготовительном к акту поэтического творчества состоянии он не имел в себе и перед собою чего-либо похожего на ряд картин со стройной причинной связью мыслей, но скорее некоторое музыкальное настроение. «Некоторый музыкальный строй души предваряет всё, и лишь за ним следует у меня поэтическая идея» 220 . Заметим, что «музыкальный строй души» есть сознание того, как осуществляется переход от дисгармонии к гармонии, сознание построения гармонии, и в этом смысле музыка может быть понята как матрица всякого творчества. Музыка высвечивает различные пути к гармонии, которые проходит человеческая душа. Значимость музыки как искусства, выражающего характер творчества вообще, распознает Шопенгауэр: для него музыка есть непосредственное движение воли, творящей образы, именно поэтому музыка может придать образу значительность.

Разумеется, далеко не все продукты воображения, созданные в эстетической установке, прекрасны. Порожденные желанием субъекта скопировать «незримую реальность» и тем самым достичь гармонии, они могут в действительности оказаться диссонирующими с досознательным. Неудачные «произведения искусства» могут сохраняться и существовать в сознаваемом мире, но в данном случае сохранение определяется не гармонией этих произведений с досознательным, а тем, что они сообразуются с внутренними условиями и требованиями этого мира.

Познавательная установка, направленная на прямое доставление наслаждения чувствам (как «высшему» – зрению, так и всем остальным) есть особенность приспособительной культуры (см. главу 9).

Разумеется, это краткое введение в проблематику прекрасного представляет собой лишь начальный этап рассмотрения темы. К ней необходимо будет возвращаться в следующих главах.

Досознательные данные, полученные благодаря исходной субъективности, имеют общую (охватывающую все эти данные) связь, которая определяется единством познавательной способности субъекта. Сознательные данные, полученные благодаря наброску, обладают общей связью, определенной свойствами этой, наброшенной субъективности. Но как было установлено выше, сознательны только элементы этих результатов, связи же неявны, досознательны. Неосознаваемую всеохватную связь этих результатов познания в сознании заменяет связь «бесконечность».

Итак, субъект познания имеет три различных восприятия всеохватной связи: 1) всеохватная связь, определяемая характеристиками субъекта познания; 2) всеохватная связь, определяемая характеристиками наброшенной субъективности; 3) всеохватная связь «бесконечность».

Очевидно, что соответственные восприятия всеохватной связи исходно не гармонируют друг с другом, и поэтому субъект познания будет стремиться изменить сознательное восприятие всеохватной связи при помощи сознательного творчества.

Всеохватная связь как продукт вторичного воображения, гармонизирующий три соответственные всеохватные связи, неизбежно подвергается тройному тиражированию. Результат тиражирования не может состоять в возникновении трех отдельных связей, поскольку возможна только одна всеохватная связь. Следовательно, она, оставаясь единственной, приобретает троичную структуру, т.е. представляет собой единство трех связей, которые идентичны друг другу по содержанию, но при этом различимы в триединстве, а не сливаются в одну. Иными словами, три составляющие всеохватной связи, с одной стороны, тождественны (поскольку получены в результате тиражирования одной и той же связи), а с другой – различны (поскольку иначе не было бы троичности). Таким образом, структурные требования к всеохватной связи придают ей парадоксальный характер.

Примеры построения всеохватных связей встречаются начиная с глубокой древности. Их легко узнать по характерной тройственной структуре. Как будет показано в следующих главах, на каждом новом этапе познания всеохватная связь приобретает свои особенности.

Всеохватная связь содержаний сознания, имеющая троичную форму, вновь и вновь воспроизводится в культуре, приобретая каждый раз новое смысловое наполнение, пока, наконец, не формируется исключающая ее познавательная установка. В реализациях идеи триады на различных этапах познания не следует искать содержательной общности. Троичность есть характеристика формы, но не содержания, она есть лишь определяемая способом познания структурная особенность определенного класса сознательных построений.

Прояснение оснований и смыслового ядра понятия о жизни является одной из важнейших проблем трансцендентально-феноменологической философии, поскольку она тесно связана с проблемой отношения сознания к предмету, с поиском оснований предметных единств и условий возможности существования различных типов предметности. В чем состоит смысл понятия «живое»? Каково основание для различения живого и неживого?

Живое не следует понимать как организм – биологическую систему, точнее, такое понимание не является первичным и не составляет смыслового ядра понятия «жизнь». Так, например, для древних греков весь космос был живым. А.Л. Доброхотов отмечает, что в античном мышлении биологический и психологический смыслы слова «жизнь» выступают производными от онтологического смысла 221 .

«Живым» может быть названо произведение искусства, причем эта характеристика может быть применима к нему даже в том случае, когда оно не имеет прямой смысловой связи с чем-либо органическим, например, когда речь идет о морском пейзаже или изображении горных вершин.