– Ну, что еще?
– буркнул Левин.

– Вы, может, думаете, что я его убил?

– А если думаю, так что?
– Левину захотелось сказать какую-нибудь гадость этому самодовольному подонку, запихнувшему свои красивые мышцы в красивую модную одежду.

– Смысла не было мне убивать его. Ну зачем мне мокрое дело, ради чего?! Подумайте сами, - торопливо заговорил Локоток.
– У меня хорошая работа в институте. Я там натурщиком. Неплохо замолачиваю каждый сезон фотографированием курортников.

– Сколько?

– Когда как, - уклонился Локоток.
– Но мне хватает, я холост. Теперь еще привалили эти съемки у Шоора. Он обещал поездку в Германию, постоянную работу у него здесь. Ну, скажите, на кой мне мараться, все терять, убивать какого-то старика ради плаща и старых кальсон в его чемодане?

– Но вы же заранее не знали, что у него в чемодане. Ношеные кальсоны или слитки золота, - издевался Левин, понимая, что в словах Локотка есть резон.

– Разве я похож на идиота?
– взмолился Локоток, страстно стараясь внушить Левину то, что, как казалось Локотку, и так ясно.
– Мертв он был. Плащ я взял, да. В этом повинен. Но взял уже у покойника.

– Ну да, мародерство, - продолжал его мытарить Левин.

– А вот почему не сообщил о покойнике - вопрос другой, - Локоток забежал на шаг вперед и теперь шел почти боком, все время заглядывая Левину в лицо.
– Попробуй потом отбрешись, а дело, ясно, завели бы на меня. Слушок дошел бы в институт, на конный завод и - привет, мне бы ручкой помахали: "Гуляй, Локоток, отмывайся сам, нам такие не нужны, у нас репутация".

Они дошли до машины.

– Домой добирайтесь сами, у меня нет времени вас отвозить, отмахнулся Левин от Локотка.
– И ждите, как я сказал.
– Он сел в машину, за ним - участковый.
– Одну минутку, Локоток!
– вдруг крикнул Левин, высунувшись.
– У Тюнена были деньги. Сколько вы взяли, Локоток? Вы ведь обшарили его карманы?

Локоток замер.

Левин в упор смотрел на него. Стасик уже завел двигатель.

Локоток назвал сумму.

– Поехали, Стасик!
– Левин захлопнул дверцу.
– Экое дерьмо!..

– Здравствуйте, Ксюша, - сказал Левин, входя в приемную прокурора района.
– Как секретарская жизнь?

– О, Ефим Захарович, здравствуйте! Жизнь - вот: стучу, - указала секретарша на пишущую машинку и на кипу бумаг на столе.
– Давно вы у нас не были.

– Давно, Ксюша, давно... У себя?
– кивнул Левин на дверь, обитую темно-коричневым дерматином.

– У себя.

– Доложите?

– Ефим Захарович, что это вы? Когда это я докладывала про вас?!

– Я уж, Ксюша, не начальник. Я теперь на приемы записываюсь.

– Ладно вам, Ефим Захарович, - засмеялась она.

– Я сперва позвоню в одно место, - Левин сел, придвинул к себе телефонный аппарат, набрал номер аптеки, где работала жена.
– Алло, пожалуйста, Раису Львовну... Рая, это я. Слушай, - он достал из кармана флакончик с капсулами.
– Тебе такой препарат знаком?
– и он прочитал. Посмотри по вашим талмудам. Я подожду у телефона... Очень нужно...
– Сидел в ожидании какое-то время.
– Да... Да... Понятно... Постараюсь вовремя. Он повесил трубку и открыл дверь в кабинет.
– Здравствуй, Евгений Кириллович! Можно?

– Какой гость!
– прокурор вышел из-за стола.
– Всегда рад, Ефим Захарович!

– Ну, сейчас не обрадуешься, выгнать захочешь, - Левин сел в кресло.

– Как жизнь?

– Как всюду.

– Что-нибудь случилось?

– Труп, Женя. Труп.

– Где?

– В водонапорной башне в березовой роще. Помнишь, где это?

– Конечно.

– Теперь слушай, - и Левин стал подробно рассказывать о Тюнене, о заявлении его сына, о поисках, о Локотке.

– Убийство?
– спросил прокурор, выслушав Левина.

– Следов крови нет нигде.

– Могли и удушить.

– Не будем гадать. Как говорят, вскрытие покажет. Хотя с этим будет непросто, труп полуразложившийся... У меня есть кое-какие соображения, но навязывать их не хочу, пусть следствие идет свои путем, экспертизы... А их придется делать много.

– Поможете, Ефим Захарович?

– Каким образом? Я ведь не у дел.

– Но у вас весь материал на руках. Избавите от лишней работы.

– Хорошо. Кто из следователей будет вести дело?

– Сейчас решим. Я его тогда к вам направлю.

– Ладно. Можешь посылать туда людей, - Левин встал.
– Вот это, - он достал из кармана флакончик, - пусть приобщат к делу. Это лекарство. Я нашел его на месте, где, по словам Локотка, он обнаружил труп.

Прокурор повертел в руках флакончик.

– Импортное?

– Да... Ну, будь здоров...

"Нива" ереванца, стоявшая недалеко от станции техобслуживания и намозолившая там всем глаза, исчезла в четверть двенадцатого ночи. Обнаружил это дежурный администратор кемпинга, присматривавший за "Нивой" по просьбе Остапчука. Кемпинг находился рядом со станцией у шоссе в десяти километрах от города. В ночной тишине вдруг взревел мотор, потом его долго гоняли на холостых оборотах. Выйдя из помещения и прошагав метров пятнадцать к шоссе, администратор увидел, что "Нивы" нет на месте, а по пустынному шоссе в сторону города удалялись ее красные огни.