И в придачу ко всем этим дарам небесным

Она ещё и умная – вот беда

Тикки Шельен

Домой она вернулась - как во сне. Как будто это всё вовсе не с ней происходит, не с Вероникой Ласточкиной, а с кем-то ещё.

Гадости случались регулярно, а вот факт того, что некий мужчина взялся помогать ей эти гадости разруливать, выбил её из колеи разом и напрочь. До определённого возраста с разруливанием помогала мама, только время от времени тыкала её носом в то, что помогает, и что она, Вероника, сама ничего не может. Ни по хозяйству, ни в учёбе, ни в жизни. Вероника в это верила – как иначе-то, а потом однажды, в студенчестве, пошла в поход в горы Хамар-Дабана на десять дней с полузнакомой компанией. И там вдруг оказалось, что беспомощная лентяйка Вероника, которая и в лесу-то оказалась впервые, в плане хозяйства и готовки может-умеет побольше других девчонок, которые были умницы, красавицы и мамины помощницы. Это заставило задуматься. А когда Катерина дошла до старших классов школы, то оказалось, что у Вероники и с учёбой тоже серьёзных проблем никогда не было. И загуливать неизвестно где она себе никогда не позволяла, чтобы мать обрывала телефоны родителям её друзей. И уже только на четвёртом курсе выбила себе кусок свободы – или она дома в десять вечера, или заранее предупредила, у какой подруги ночует. Катерина такой деликатностью не отличалась, но мама почему-то всё равно не стала мягче относиться к старшей дочери. Теперь она была неудачливая, потому что не замужем и без детей. И поэтому мама не любила, когда Вероника принималась указывать что-то Катерине – сама бы сначала устроилась.

Но сегодня без разговора не обойтись, увы.

Мама смотрела телевизор, Катерина не показывалась. Собака Муха выскочила навстречу с громким лаем.

– И где ты была? – спросила мама. – Ни за что не поверю, что работала!

– Зря, – пожала плечами Вероника. – Увы, работа иногда продолжается за пределами офиса.

– Катерина вся испереживалась уже!

– О чём, интересно? Неужели о том, куда работать пойдёт? – обычно Вероника на скандал не нарывалась, но сегодня ей было без разницы, как там оно дальше.

После того, как тебе прокололи все четыре колеса, а новый шеф взялся тебя утешать – начинаешь смотреть на жизнь иначе.

– Ну вот ты подумай сама, что ты такое говоришь! Ну куда она пойдёт работать?

– Понятия не имею. Кажется, кто-то из её подружек сидит в ближайшей «Слате» за кассой? Туда возьмут без диплома, – Вероника сделала попытку уйти к себе в комнату и хотя бы раздеться, но мама ей такой возможности не дала.

– Ты с ума сошла? Катю – в супермаркет? Да там ей недостачу навесят на второй день, не расплатишься потом за неё!

– А я-то тут причём? Пусть она уже начинает жить своей головой. Хочет – платит за пересдачу, учит и сдаёт. Хочет – пьёт кофе, ест пирожные и работает в магазине на кассе. Или ещё где-нибудь, где нужны сотрудники без образования.

– Между прочим, ты бы могла взять её к себе секретарём!

– Не могла бы. Во-первых, у меня уже есть секретарь. А во-вторых – Катерина не справится.

– Почему это она не справится?

– Потому, что не умеет делать то, что нужно, и в нужные сроки. Приходить без опоздания, выполнять то, что сказано. Держать в голове разное и не путать. Думать о текущей задаче, а не только о том, с кем и куда она вечером собралась.

– Да всё она может! Это ты плохо о ней думаешь! Ты вообще никого в жизни не любишь, поэтому у тебя и нет никого, поэтому ты и одна, как перст, до сих пор! Кому ты нужна такая!

– Так, мама. Вопрос закрыт, разговор окончен. Деньги на пересдачу дашь сама – кажется, тебе в воскресенье должны заплатить арендаторы квартиры. Хочешь, чтобы Катерина училась – заставь её пересдать. И я не смогу завтра увезти вас на дачу, – Вероника сообразила, что осталась без машины.

– Это ещё почему? – не поняла мама.

– Потому, что у моей машины какая-то добрая душа проколола все четыре колеса. И машину отправили в сервис. И я не знаю, когда вернут.

– Что это ты такого сделала, что тебе уже колёса прокалывают? – поинтересовалась мама.

– Ничего особенного. Увы, у нас на работе сейчас непросто, я тебе уже говорила. Поэтому пока так. Извини, я бы хотела раздеться и помыться.

Мама ушла к себе, Катерина не появлялась. Вероника пошла под душ и уже под душем разревелась – чужие люди снова оказались душевнее и терпимее тех, кто называл себя её семьёй.

Вайбер запищал часа в два ночи. Номер был у неё обозначен как «Виктор Валентинович». Для своих, значит, Вик, и контора конторой, а люди – людьми. Ок, пусть будет Вик, переправим.

Он скинул фоточки котёнка – помытого и тощего, вылизывающегося, с чашечкой молока, спящего на коленях. И сообщил, что семейство никак не может решить, как его назвать. Тётушка говорит – Тихон, Тишка, а племянница – Сориано, потому что полосатый. И пусть она, Вероника, тоже думает, потому что кто у кота крёстная? Вероника улыбнулась, написала, что непременно подумает, и отключилась.

И теперь можно было, наконец, успокоиться и спать.

В субботу Вероника проснулась ближе к обеду, дома никого не было. Мама ответила на звонок и сообщила, что она на даче, у Катерины дела в городе, а Вероника пусть как знает. Если она вдруг считает, что нужно матери помочь – так пусть собирается и приезжает. Как все люди, на электричке. А то важная стала, забыла, как всю жизнь вся семья на дачу ездила - своими ногами, даже дед, даже когда мог попросить водителя увезти. К счастью, дальше мама переключилась на необходимую конкретику.