– Он, родимый.

– Что-то тихо лежит - вы его не слишком приложили?
– Тоха наклонился над Куркиным.
– Ой, нет, нормально, шевелится. Сейчас подъедут знакомые ребята, отправим. У нас же нападение, правильно?

– Именно, - кивнул Вик и глянул на Веронику - стояла, молчала, смотрела.

Ничего. Сейчас сдать вошь недодавленную, и потом уже можно будет выводить девушку из шока.

Знакомых ребят пришлось подождать. Полицейская машина въехала во двор ещё минут через двадцать. Пока объяснили, кто тут и что, и почему он лежит, и что на самом деле скоро очухается, и что у него только нос разбит, а вот у девушки - видишь, да - синяки завтра к утру будут ого какие, и вообще к нему и так был миллион вопросов, забирайте и ладно, и наш юрист свяжется с вами хоть прямо сейчас - прошло минут сорок. Но потом урода погрузили в машину и увезли, Тоха с ребятами тоже уехал, и можно было уже обнять Веронику.

– Пойдём наверх, душа моя.

Но разревелась она только в квартире. Села на табуретку в прихожей и разревелась.

– Слушай, когда же это всё кончится?

– Мы все стараемся, чтобы побыстрее. Что этот урод тебе говорил?

– Угрожал. Чтобы молчала. Кажется, он хотел куда-то меня отвезти, говорил - со мной там поговорят. И объяснят, что к чему.

– Это потом. Завтра юристу расскажешь, как именно угрожал. А сейчас вот что: собирай вещи, какие там тебе надо, и поехали. Жить будешь со мной, всё. Раз тебя здесь ещё и караулят, нечего сюда мотаться.

– А мама?
– удивленно спросила она.
– Могут же и к ней прийти.

– Не придут, нужна-то им ты. Сейчас где они все?

– Наверное, на даче, - Вероника пошла на кухню, нашла записку.
– Да, на даче. Еды оставили. Ты ешь солёную селёдку?

– Что?
– какая, к херам, солёная селёдка?

– Да тут мама оставила, написала - чтоб я съела…

Вик прислонился к дверному косяку и захохотал.

– Душенька моя Вероника, у нас тут всё так живо и любопытно, а ты говоришь - селёдка… Нет, не обижайся, я ем всё, и селёдку тоже, но, может быть, ну её, и поедем уже?

– Возьмём с собой, - кивнула она.

Пока Вероника ходила и что-то там собирала, Вик осмотрелся. Нормальная такая трёшка, чистая, ухоженная. В большой комнате открыт балкон, там невероятная куча цветов. Какие-то фикусы, кактусы, фиалки, что-то ещё, что он даже не знал, как называется. Все бодрые и зелёные. Классные джунгли, надо будет уговорить её потом перевезти к нему что-нибудь. Красиво же. Ничуть не хуже, чем тётя Нина в Листвянке развела.

Комната Вероники была светлой и просторной. Шкаф, кровать, стол, полки с книгами и чем-то ещё, и орхидеи. Ещё больше, чем в офисе, заставлен весь подоконник и ещё полка на стене. Вот ни хрена ж себе! И почти все цветут - похожими на бабочек цветами. Белые, жёлтые, в крапинку.

– Ничего у тебя цветов-то, - восхитился он.

– Ну да, как-то так, - согласилась она.
– Вроде я собралась. На несколько дней. Только мне же будет нужна машина.

– Завтра попросим Володю пригнать. Нечего тебе сейчас за руль садиться.

– А тебе нормально?
– она глянула остро и прицельно.

– Вполне.

Но хоть руки помыть, что ли. Пока Вероника закрывает окна и балкон.

– И мне нужно поливать цветы.

– Подумай о том, чтобы забрать их с собой.

– Интересно, как? Там некоторые кусты выше человеческого роста!

– Я ж не говорю - сейчас, я говорю - вообще. В принципе, ты мне нужна любая, хоть бы голая и босая. Но я буду рад, если в нашем доме поселится что-то из этой твоей красоты.

– Правда, тебе понравилось?
– она улыбнулась, как-то очень застенчиво.

– Правда.

Не знаешь что делать - целуй. И ок.

Дома они были уже за полночь. Его кошачье высочество встретил в прихожей громкими матерными воплями - где вы, люди, так долго шлялись? Вероника тут же подхватила его на руки. Прошла в комнату, села на диван. Заплакала.

– Вероника, ты чего? Всё ведь позади? Дальше прорвемся, веришь?

Вик сел рядом, обнял её. Нет, понятно, что ей хреново, но ведь всё закончилось?

– Понимаешь, ведь если бы сегодня мы были не вместе, то всё получилось бы совсем не так. Шанс встрять у меня был бы, потому что мы с Жанкой рано или поздно увидели бы эту их хрень с запчастями. А шанс спастись - без тебя был бы нулевым.

– Можешь думать, что нас друг другу послало само мироздание, провидение, или не знаю какое ещё охренение. Только оно оказалось очень к месту. Слышишь, да? Не на кота смотри, на меня смотри. Я люблю тебя и хочу жить с тобой всю ту жизнь, которая мне ещё осталась. С тобой, ни с кем другим. И я никому не позволю обижать тебя, понятно?

Она смотрела, не отрываясь, улыбалась сквозь слёзы.

– Какое удачное совпадение, Вик Ледяной. Я ведь тоже люблю тебя. Как раз искала подходящий случай, чтобы известить тебя об этом.

И дальше наконец-то всё стало хорошо.

Разбуди меня, бабочка — четыре крыла,

Да спроси меня, готов ли жить наяву

Олег Медведев

Утро началось просто замечательно - с любимого мужчины. В кои веки раз можно никуда не торопиться, обниматься, чесать принца Чарльза, который настойчиво к ним лез. Правда, жуткие воспоминания про вечер накануне всё равно возвращались, что ни делай. Но без страха, а скорее – как кино. Которое касалось не её, а кого-то совсем другого. Лучше так, чем сходить с ума от страха.