— Маргарита, ты почему еще не дома, — от его злого голоса меня бросило в озноб. Он выжил. Не может такого быть. Я же никогда не промахиваюсь и видела дырку от пули. Как такое может быть.

— Я боюсь, — тихо шепчу в трубку.

— Если ты не хочешь последствий, немедленно приедешь домой. Я жду, — грозно рычит и отключается.

Что же делать. Мой мозг кричит только одно: бежать, бежать и еще раз бежать. Без вариантов. И как можно скорее. Македонский меня не простит.

Отец возвращает меня в реальность и требует, чтобы немедленно ехали к Алексею. Почему он это требует. Не понимаю. Он же меня убьет.

Отчаяние. Накатывает меня волной и скрывает полностью. Утягивает на самое дно и нет возможности даже вдохнуть. Тело скованно. Я вся немею. Стоит только коснуться и сразу разобьюсь на миллиарды осколков. Теряюсь в пространстве и в окружающем мире.

Македонский меня убьет. Моя смерть — дело времени, а отец хочет приблизить минуты жизни к нулю. Таймер запущен, исход итак понятен.

Как с пользой прожить последние часы, а возможно и минуты? Как хочу, это невозможно.

Закрылась в себе, словно в тюрьме. На замок. Не хочу сейчас оголять свои чувства отцу. А отец ли он мне? Разве родной человек не подведет к гибели свою кровь? Лучше бы перерезал горло, а не вез к нему.

Я не сопротивляюсь. Я предана всеми, никого на свете нет. Правда нашла брата, но нужна ли ему незнакомая девчонка?

Я больше не борюсь. Смирилась. К горлу подступила желчь и стало так противно, хочется глотка воды, но ее нет. Как нет глотка свободы и счастливого будущего.

Внутри ничего, пустая голова. Хочу поскорее с этим покончить. Все равно мне больше не выиграть.

Что за бред я несу? Просто пиздец. Это же не я. Не Маргарита по прозвищу «Тайпан». Меня затошнило. Особенно к себе. Воротит от своих поступков и сентиментальности.

Желудок свело спазмами, нервы не к черту.

— Тебе нужно успокоиться, — приводит в чувства отец.

Я же истерически засмеялась. Он на меня странно смотрит.

— Ты меня словно овцу везешь за убой, — бросаю резко.

Отец начал колебаться, не знает что ответить. Боль вгрызается в грудь.

— Я умираю, Маргарита. Тебе лучше наладить отношение с Македонским. Ты с ним будешь в полной защите.

— Ты не понимаешь, я в него стреляла! Он мне этого не простит. Ты редкостная сволочь, отец, — он снова молчит на мои слова.

Мне кажется, я не справлюсь. Думала достойно встречу свою смерть. Блять. Вру сама себе. Я всегда надеюсь на хороший исход, иначе мне дали бы такое прозвище и не боялись люди.

Я такая идиотка. Нельзя думать о плохом. Особенно себя накручивать. Я должна выдержать все тяготы судьбы и справиться с последствиями.

В горле совсем пересохло. Сейчас бы хоть капельку воды. Она бы поддержала мою жизнь. Ну почему все так сложно?

Я буду сопротивляться, буду бороться, даже на краю обрыва, где не будет выхода. Найду и стану свободной. А Македонский ее поплачет со мной.

Снова истерически засмеялась. Еду сама к палачу. Смешно же. Другая на моем месте, давно свернула чужому человеку, вернее отцу шею и убиралась из города как можно дальше. Или же затаилась, собралась с силами и нанесла удар Македонскому. Почему я так не делаю?

Может возникшие к палачу чувству. Опять засмеялась. Какие чувства. Полный бред.

Да, был первоклассный секс, нежность к этому человеку. Блядь, нежность есть. Я сама виновата, что вляпалась в это. Не надо была так поступать изначально, открывать душу животному. Время назад не вернуть.

Хотя теперь ничто не имеет значение.

Дышу тяжело и понимаю, что ему позволяю все. Без ограничений.

Я сейчас что оправдываю себя? Надоело это самобичевание, хватит уже себя жалеть. Пора завязывать с соплями и впадать в истерики. Меня они не спасут. Надо быть сильной.

Надо думать трезво и искать лучшие пути из данной ситуации. Помочь себе выбраться из капкана жестокости и рук сильных мужчин.

Большими глотками проглатываю отчаяние. Пытаюсь унять нервную дрожь. Я найду выход! Я обещаю. Хотя бы попробую и не опущу руки. Сразиться с судьбой!

Вытираю слезы ладонью и фокусирую взгляд на дороге. Мы приближаемся к дому Македонского. Готова поспорить, он мне приготовил подарок к моему возвращению. Улыбаюсь. Еще не создали ситуации, из которой невозможно мне выбраться.

Вот уже отец притормозил у входа в хоромы Македонского. Стоим молчим.

— Разве ты меня не проводишь, — спрашиваю его.

— Нет смысла, ты дорогу знаешь.

— Козел, — выдаю ему и плюю в морду, выхожу из автомобиля и уверенным шагом направляюсь в дом. Поднимаюсь на крыльцо, хватаюсь за ручку двери, нажимаю ее и дверь беспрепятственно поддается мне. Делаю первый шаг и попадаю в неизвестность.