Казалось он максимально беззащитен, и в этот момент его можно атаковать. Но все понимали что это не так. Ректор был слишком старым и искусным магом. За долгие столетия своей жизни, он изучил такие заклинания, о которых присутствующие магистры даже не знали!

– Что все это значит?!
– достаточно твердым голосом, показывая свою уверенность, спросил Старицкий - Вы это маг в синем, убийца!

Ректор лишь грустно покачал головой, с усмешкой наблюдай как Гювери, наконец справившись с собой, поднялся на ноги. Магистр тут же вытянул голову, рассматривая что-то за алтарем, и его лицо скривилось в гримасе брезгливости.

– Хм, убийца - задумчиво повторил его последнее слово ректор, словно пробуя его на вкус - Да про мои увлечения, можно сказать и так! Но прошу заметить, что те кого я наказываю, сами не раз и не два, пятнали себя подобными преступлениями!

Видя что Гювери стоит молча, Старицкий снова пошел в словесную атаку.

– Эти преступники, принадлежали к своим кланам, и лишь их главы могли их судить! А вы взяли правосудие в свои руки. И насколько я понимаю, отнюдь не из благородных побуждений! Теперь мне частично понятна, ваша загадочная вечная молодость! Кто бы мог подумать, что один из величайших светлых магов, использует столь темное и мерзкое волшебство!

Ректор лишь грустно покачал головой, слушая словесный поток, обрушившийся на него. Повернувшись к стоящему в задумчивости Гювери. Он мягко заговорил, обращаясь именно к нему.

– Мне импонирует государственное устройство темных магов, единый правитель, суды и стража - он грустно вздохнул, разведя руками - К сожалению у нас это не так. И то что в обществе считается преступлением, будь то убийство или кража. В клане может считаться не только нормальной вещью, но и даже заданием выданным, чтобы навредить другому клану...

Гювери кивая его словам, внезапно поднял обе руки с палочкой и перстнем, направив их на ректора. На его лицо набежала тень, похоже ему крайне не хотелось делать то что он делал.

– Вы говорите правильные вещи Говард - он грустно покачал головой - Но при этом, количество высушенных тел, за вашим алтарем. Слишком велико, вы не только продлеваете свою жизнь борясь с преступниками, тут затевается что-то более глобальное?!

В этот момент, видя что ректор отвлекся ответить Гювери. Старицкий решил начать действовать. Удивительно четкими и выверенными движениями, он в мгновение ока забросал Эйренгейта целым десятком мелких заклинаний. Чего тут только не было. Искры, шары огня, ломти черного пепла, пытающиеся разъесть щит, окруживший ректора.

У того удивленно поползли вверх брови, он явно не ожидал от обычно спокойного и меланхоличного магистра, таких активных действий. К тому же, к его атаке тут же подключился Гювери. Из его палочки, на землю плюхнулась огромная, черная тень. Она слегка извиваясь словно змея, тут же поползла в сторону ректора. А вот с перстнем все было на первый взгляд проще, магистр использовал свой излюбленный и простейший прием. Попросту атакуя щит ректора, зелеными молниями.

Эйренгейт поначалу лишь усмехнувшийся, почти сразу перестал улыбаться и перебрался за алтарь. Взмахнув палочкой создал сразу же еще два защитных слоя. И в тот же момент едва не поплатился за свою беспечность!

Оба магистра оказались завзятыми дуэлянтами, хоть и довольно тщательно это от всех скрывали. Старицкий набросав множество мелких заклинаний, успел определить к какому из них защита ректора наиболее уязвима. И тут же ударил сразу с двух рук, мощным энергетическим потоком чистой магии. Не ожидая такого мощной атаки, ректор не создал должной защиты. Сразу два защитных слоя, попросту растаяли получив в себя столь мощный заряд магии.

А Гювери, будучи не столь мощным боевым магом, поступил куда хитрее. Своими атаками он каким-то только ему известным способом, выявил связывающие заклинание узлы. И тут же усилил напор, атакуя именно их. К этому моменту, как раз Старицкий успел разрушить первые слои защиты. И Гювери обрушив третий, атаковал своей змеей, слившаяся с тенью у ног ректора.

Она совершенно внезапно бросилась, метя в горло Эйренгейту. Прямо в броске она выросла в размерах почти в два раза. И Симон стоящий за спинами магов, с ужасом увидел её пасть, усеянную десятками тонких и острых клыков.

Казалось победа совершенно неожиданно оказалась в руках магистров, но в этот момент Эйренгейт доказал что по праву носит титул сильнейшего светлого мага. Успев оценить обстановку, он скользнул назад. Приняв змею на свободную руку, он не обращая внимания на то что она тут же впилась в него своими клыками. Второй рукой, в которой была палочка. Начал тут же ткать новую защиту.

Он словно нажимал одному ему видимые кнопки, с помощью своей палочки. А обрушившиеся на него заклинания, лишь бессильно разбивались в воздухе. Остановился Эйренгейт лишь в тот момент, когда его новая защита, обрела зримое воплощение. Его окружил сияющий белоснежным светом, состоящий из сотен ромбиков, купол.

И тут же он скривившись от боли, наконец обратил внимание на грызущую его руку, теневую змею. Стукнув её по голове палочкой, он превратил чудище в безобидно сползшую по его руке, чернильную кляксу. И тут же занялся своей рукой, представляющей жуткое зрелище. Змея не просто вцепилась в одно место, она целенаправленно кромсала руку, стремясь причинить наибольший ущерб.