— Вообще-то тебя давно не было. Ещё не известно, где ты все это время был и самое главное, с кем. Может вообще не стоит тебя подпускать к себе? У меня мужей достаточно, поживём как-нибудь. — и отвернулась от него. — Ты что такое говоришь? Я кроме тебя никого не люблю, да и не смотрю я ни на кого. Женщин много, но ты то одна у меня. И я тебя не придам и не отпущу. — он подошёл к ней со спины, нежно обнял и, поцеловал за ушком, нежно прошептал. — Я люблю тебя!

— Намин, тебя так давно не было. У нас столько всего произошло. Хотелось бы помощ получить от тебя, но опять тебя нет. И не могу с тобой связаться. Мне плохо, мне больно. Душа просто разрывается, да ещё сны эти. Отдыхать не дают. — я развернулась в его объятиях и поцеловала. Как же я скучала по нему. Как мне не хватало его поддержки. Раньше чаще появлялся.

— Мы со всем справимся. И Рубас не плохой, просто он рано потерял родителей. Мы то уже взрослые были, а он маленький! Наше внимание привлекает, ну как может. Он будет хорошим мужем.

Я аж онемела от переполняющих меня чувств. Он знает, что мне уготованно и так просто об этом говорит. Не могу поверить. Смотрю на него выпучив глаза и не знаю, что сказать. Толи обматерить нашим русским не склоняемым, то-ли просто пора спрашивать. Он же знает, что я Рубаса терпеть не могу, за его злодеяния и вообще за всё. И просто так говорит, что он не плохой? Нет! Он плохой, очень плохой. Да я лучше другой способ найду его остановить, но его в мужья. Нет.

Оттолкнула Намина от себя и, одев халат, перенеслась к Аристарху.

52.

Холделл… Не зря его называют Крайним севером. Холодно здесь так, что хоть и закуталась в теплые одежки по самую макушку, но промерзаю насквозь. Здесь хорошо только иоему кошаку-мужу, у него подшерсток топлый. А мы с Аристархом замерзаем. Подплывая к берегу, я запела песню.

— По синему морю к зелёной земле

Плыву я на белом своём корабле,

На белом своём корабле,

На белом своём корабле.

Меня не пугают ни волны, ни ветер,

Плыву я к единственной маме на свете,

Плыву я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете.

Плыву я сквозь волны и ветер

К единственной маме на свете.

Скорей до земли я добраться хочу,

Я здесь, я приехал, я ей закричу,

Я маме своей закричу,

Я маме своей закричу.

Пусть мама услышит, пусть мама придёт,

Пусть мама меня непременно найдёт,

Ведь так не бывает на свете,

Чтоб были потеряны дети.

Ведь так не бывает на свете,

Чтоб были потеряны дети.

Вспомнилась песенка мамонтенка, когда он с севера плыл на льдине к своей маме. Точнее на поиски мамы. Я тоже плыву на поиски, только не мамы, а моего любимого. Надеюсь, что мы быстро со всем справимся. Я даже придумала, как усовершенствовать поисковик, чтобы не чувствуя человека, через родственника найти. Да мы уже пробовали так, но есть идеи. Должно получиться.

Высадились мы в самом заброшенном месте, чтобы на нас не обращали внимания. Ну а лодочнику вообще пофиг, где высаживать пассажиров, лишь бы платили хорошо.

Еще, когда жила на земле, я читала много книг. Увлекалась всякой всячиной. Изотерика, гадание, все о призывах демона и т. д. И сейчас мне прищла мысль, очень интересная. Хочу попробовать призыв. Я надеюсь, что мне хватит сил, чтобы призвать моего мужа из лап психопатки живым. Ну самое главное, чтобы пришел в теле, а не один дух. Вот и попробуем. Я начертила пентаграмму, поправила поровнее и окрапила своей кровью. Это для активации.

— Ар, подойди и дай мне руку! Молча! — он выполнил все быстро и не стал даже спрашивать- зачем. Я быстро разрезала ему ладонь и окропила самый центр пентораммы. Велела всем отоити подольше и начала вспоминать слова.

— Призываю тебя, Арий! Будь со мной! Вернись ко мне! Твоя душа моя! Твоё тело моё! Ты мой! Перед всеми богами ты клялся, божился! Вернись! Вернись! Вернись! — Я ударила силой в центр пентаграммы и прочитала слова еще пять раз. Все это время я вливала силу. На шестой раз я заметила дымку в середине. Усилила напор и тут, наконец-то появилось тело, на руках цепи, сам худой, все тело в ссадинах и порезах. Не уж-то это мой Арий?

— Ар, забери его из центра. — Аристарх забрал Ария и вместо него встала я. — Хм, повеселимся. Мальчики, отдохните пока, я скоро. — и по остаточному следу вернулась к нашей общей знакомой.

Вокруг было сыро. Воняло так, будто кто-то здесь жил не выходя. хотя Арий тут так и жил, очень долгое время. Почему мне так поздно пришло в голову, что можно просто призвать человека и не париться. Местными призывами не получалось, вот и не подумала.

— Мальчик мой, я вернулась! — и вплыла женщина. А не плохо она попиталась от моего мужчины.

— Да не уж-то? Как же долго я тебя искала, Баьушка! Теперь не обессудь! За Моего мужчину я вырву тебе сердце и душу. Постараюсь в крайнем случае. — я двинулась на неё. Она ведь не знает, кто я на самом деле. И какая у меня сила. А вот и идея. Зачем я буду об нее мараться сама, когда у сеня есть мой личный судья. Я тут же дала волю моему любимому птенчику, хотя давно уже взрослый.