– Что-то навозом запахло, господа!

У Близнецов оказался отменный слух. Быстро и только один раз мелькнула дубинка, и хрустнул череп щёголя. Платок тут же окрасился кровью, и он рухнул к ногам Близнеца, который просто наступил на него и невозмутимо продолжил путь. Никто не хихикнул и не поспешил упавшему на помощь. Близнец оскалился, обводя притихшую толпу мутным взглядом, и обратился к брату, не останавливаясь:

– Тряпьё! Енто смотреть противно, как они тут фуфлыжатся.

Тот в ответ только промычал что-то, скорее всего одобрительное.

А толпа брави тут же обратила своё внимание на К-Кэна и Ан-ньи, следовавшими в кильватере за братьями. Их сначала тихо обсмеивали, а потом стали и толкать, видя, что Близнецы на это внимания не обращают. В конце концов один из брави, клан Лошади, навалился на К-Кэна и закричал в притворном возмущении:

– Волчара ударил по моей повязке! Он вызывает меня на поединок! Все видели?!

И все сразу дружно покосились на Близнецов. Те разом остановились, зевнули и стали глазеть на облака, явно ожидая зрелища. Выпившая публика воодушевилась и общими усилиями подтолкнули недоумевающего К-Кэна к загородке из стволов бамбука. «Обиженный» ступил туда же и расставил ноги, закатывая рукава.

«Да он вовсе и не выпивший! – заметил, хмурясь, К-Кэн. – Это подстава».

– Я не хочу с тобой драться, – заявил он, оглядываясь. – Прими мои извинения, Конь.

Брави из клана Лошади в ответ рассмеялся, поигрывая мускулами:

– А вот придётся, попугайчик.

Двое ловко схватили Ан-ньи за руки, прижимая её к стене. Не поворачивая головы, Близнец хрипло процедил, не повышая голоса:

– Кошёлку не баклашить.

И был тут же услышан.

Её отпустили, но обступили, чтобы она не могла вмешаться. Ан-ньи, прижатая с обеих сторон потными телами брави даже не могла вытащить меч или кинжал, либо поколдовать. К-Кэн едва заметно кивнул ей и повернулся к Коню:

– Какие правила?

Тот рассмеялся, закинув голову и щеря крепкие зубы:

– До первой крови, конечно. Ты что, не знаешь, что смертельные дуэли у нас запрещены?

– Ладно, – бросил К-Кэн, неуверенно переступая с ноги на ногу.

Конь театральным жестом красиво выхватил длинный меч и выписал им в воздухе изящный вензель, рисуясь перед дамами. Те с готовностью захлопали в ладоши и жеманно захихикали. Мужчины засвистели. Стали делать ставки, правда, все больше не на провинциала-Волка.

Высокий, стройный Брави-Конь, лихо отсалютовав, обрушился с градом ударов на Волка. Тот, не желая начинать знакомство с Дном с убийства, только защищался. Он отступал, коротко и выразительно, сухо отбивая шквал ударов длинного меча. Его оружие оказалось заметно короче и пробиться с простой контр-атакой не представлялось возможности. Как К-Кэн и ожидал, скоро заносчивый брави выдохся и снизил темп. Ведь ему приходилось не столько орудовать тяжёлым мечом, сколько бегать за ускользающим противником.

Зрители освистывали Волка:

– Трус!

– Дерись наконец-то!

– Будь мужиком!

И тут кто-то сбоку просунул незаметно палку и подставил Волку подножку. К-Кэн рухнул, и брави, подскочив к нему, нанёс несколько уколов и порезов. Он собирался воткнуть лежащему клинок и в сердце, но К-Кэн уже вскочил и отбил смертельный удар. Из ноги у К-Кэна потекла кровь, просачиваясь сквозь одежду и ярко пятная песок.

– Ты победил, – признал он, опуская оружие, так как кровь пролилась.

Но брави сделал неожиданный выпад и проткнул руку опешившего юноши, зубоскаля:

– Разве? А я и не заметил… и не услышал. Продолжаем, конечно!

– У тебя слишком длинные уши, приятель, чтобы не услышать, – ответил К-Кэн. – Ты, верно, из клана Осла?

Конь заскрежетал зубами:

– Тогда подохни, простофиля.

Кровь текла из раны на предплечье у кисти, и скользкая рукоять выпала из пальцев юноши. Он пошатнулся, слабея. А Конь с криком метнулся вперёд, со свистом разрезая воздух широкими ударами и не давая жертве возможности поднять меч. К-Кэн едва успел посторониться, успев выхватить нож и отбив клинок. Затем, хромая отступил к бамбуковой изгороди. Брави, стараясь прорваться поближе, резко сделал длинный выпад, чтобы проткнуть обессилевшую жертву в решающей атаке.

Но К-Кэн неожиданно прыгнул ему навстречу. Он едва-едва разминулся с длинным клинком, и сталь только царапнула его по груди, разрезав рубашку. Лезвие меча по инерции прошло между прутьев. А К-Кэн схватив поравнявшегося с ним брави одной рукой за одежду, второй толкнул в затылок. Брави не оставалось ничего другого, как врезаться лицом в решётку. К-Кэн немного подправил направление удара, который оказался неожиданным и сильным. И теперь голова Коня с трудом, но пролезла между двумя стволами бамбука, едва не оставшись без ушей. И безнадежно застряла там. К-Кэн укоризненно покачал головой: