Ан-ньи подскочила и принялась за стонущего убийцу с новыми силами. В конце концов, она вывихнула о него стопу и повалилась, устав, на табурет. Вытерла пот и допила чай.

К-Кэн обречённо вздохнул, одарил её укоризненным взглядом и неохотно поднялся. Подойдя к незадачливому стонущему «убийце», присел, поднатужился и, взяв того в охапку, выбросил за высокий порог. После чего окатил ведром воды и, щедро поколачивая палкой, прогнал до мостика на виду у вечерних зевак, нищих, брави, матросов, дуэлянтов и калек.

Потом развернулся и вернулся за стол, где они продолжили ужин:

– Ты тоже заметила, что от крови его татуировки расплылись и поплыли? – рассмеялся он.

– Ещё бы! – всё ещё горячилась Ан-ньи. – И ещё этот наглец назвал меня…

В этот момент через открытое окно что-то влетело и покатилось по столу. Докатившись до ужинающих, оно почти упало на колени Ан-ньи. Но словно передумав, качнулось назад и остановилось.

Ан-ньи всплеснула руками от неожиданности, её глаза расширились, и она почти завизжала:

– А-а-а-а-! О-о-о-о! Великая Кошка! Да это голова «убийцы»!? – ужаснулась она, вскакивая и опрокидывая чашку.

К-Кэн быстро нагнулся, протянул руку и ловко словил чашку, не дав глиняной посуде разбиться.

– И это ещё не всё, – прислушался он, нащупывая на столе рукоять кинжала Хорька.

В дверь тихо постучали несколько раз. И в помещение вошли несколько бродяг, вытирая от крови широкие мачете, больше смахивающие на короткие сабли. Самый старый, длинный и тощий, клан Волка, сипло осведомился, даже ни разу не выругавшись:

– Слышали, однако, что тут охрана требуется? Мы можем…

– Вы приняты! – тут же торопливо заверил их К-Кэн, поднимая ладони. – Нет проблем!

Ан-ньи не в состоянии оторвать взгляда от головы, которая уставилась на неё с укоризной открытыми глазами, зачастила:

– Да-да-да! Можете заступать на дежурство прямо сейчас. Соорудите себе шалаш или будку с той стороны железного мостика. И пропускать только приличных посетителей! Никаких попрошаек и немытых оборванцев. Из местных только тех детей, которые приходили днём.

– Однако, деньги на доски и прочее там… – криво ухмыльнулся и протянул грязную ладонь старый Волк.

Ан-ньи на правах хозяйки сыпанула ему в ладонь медных монет и брезгливо, одним пальчиком, отодвинула немытую, дурно пахнувшую руку от себя:

– Это вам на приличную одежду: плащи, обувь и дубинки. И чтоб были чистыми! И, если можно, без этих, как их… жмуриков!

Волк отправились к дверям, криво ухмыляясь.

К-Кэн махнув рукой вслед:

– Да, и уберите, наконец, эту мерзкую голову! – возмутился он. – Хозяйке не нравятся предметы, пачкающие помещение!

Троица угрюмо кивнула косматыми, давно не мытыми головами и растворилась в сумерках, небрежно унося под мышкой с собой зловещий трофей. К-Кэн сходил к коням, задал им овса, похвалил, собрал оружие Хорька:

– Будем собирать коллекцию трофеев, – заявил он, втыкая ножи и кинжал в широкую доску над стойкой. – Что-то мне подсказывает, что скоро их станет больше. Гораздо больше… Кстати, знаешь три заповеди для выживания на Дне? Нас в детстве «просветили» беспризорники-нищие.

– Что-то типа «будь кровожадным, очень кровожадным и совсем-совсем кровожадным»?

К-Кэн рассмеялся:

– Почти угадала. Первая заповедь гласит: никому никогда и нигде не верь. Вторая: всегда помни, где находится твой нож и держи на нём руку. И третья: если в ком-то или чём-то сомневаешься, то вспомни первую заповедь.

Ан-ньи согласилась:

– Запомнила и трепещу от твоей мудрости, великий учитель!

Они рассмеялись, расслабились и занялись делом. Ан-ньи, растопырив ладони, прощупывала двойные стены и наносила мелом метки. К-Кэн заклинивал камнями скрытые двери, заложил подозрительные ходы, уходящие куда-то глубоко в тьму-тьмущую толщи скалы. Через несколько часов нелёгкой работы они перекрыли в двух местах тайные туннели, а заодно получили поверхностное понятие о целой сети ходов вдоль стен наверху, в подвале и под подвалом. Как минимум – этого было достаточно, чтобы более-менее спокойно провести ночь, не вскакивая при каждом шорохе…

Крыса.

Вечер уже вступил в свои права, едва кавалькада Магистра и его монахов-телохранителей, подъехали к заброшенной церкви, которая совсем недавно была постоялым двором. После того, как его слуга, Красавчик, убил владельца, не составило большого труда купить по дешёвке старое каменное строение и объявить его ещё одним зданием Красной церкви. А в действительности это место стало его пятнадцатой резиденцией.

Это было не простое старинное убежище какого-то неизвестного вымершего культа.