– Межпальцевых муравьёв? – переспрашивает Фиасоль. – Ты прекрасно знаешь, что никаких межпальцевых муравьёв не существует, – добавляет она.

– Они точно есть, считается, что их особенно много в раздевалках в бассейнах, – серьёзно говорит Пиппа.

– Ой, значит, это правда? – приходит в ужас Фиасоль, быстро снимает носки и швыряет их Пиппе.

– А вот и нет, а вот и нет! Но зато мои носки теперь у меня! – говорит Пиппа с громким смехом.

– Ты противная, – сердито говорит Фиасоль. – Отныне я не буду верить ни одному твоему слову.

Иногда Фиасоль ужасно, ну просто ужасно хочется поскорее стать взрослой.

– Сколько лет мне будет, когда Пиппе исполнится двадцать? – спрашивает она.

– Тебе будет шестнадцать, – отвечает мама.

Фиасоль вздыхает и довольно улыбается.

– А что хорошего в том, чтобы быть шестнадцатилетней, Фиасоль? – удивлённо говорит мама. – Разве восемь лет не самый лучший возраст?

– Вовсе нет, – говорит Фиасоль, – шестнадцать лет гораздо лучше, потому что ты – взрослая, уже получила автомобильные права, живёшь, где хочешь, и можешь делать всё, что хочешь.

– А вот и нет, дурочка, – говорит сестра Бидда. – Мне шестнадцать лет, но у меня нет автомобильных прав, я живу у мамы с папой и совсем не могу делать всё, что хочу.

Фиасоль с состраданием поворачивается к Бидде.

– Ах так, – вздыхает она и смотрит на маму. – А сколько лет тебе?

– Мне четыреста сорок один год, – спокойно отвечает мама.

– Не надо шутить, мама, – говорит Фиасоль. – Так сколько же тебе лет?

– Сорок один год, – отвечает мама. – Ты хочешь, чтобы тебе был сорок один год?

– Нет, – решительно говорит Фиасоль. – Это очень грустно.

– Но зато у тебя будут автомобильные права, ты будешь жить одна, делать всё, что хочешь.

– Нет, мама, если мне будет сорок один год, то я должна буду на своей машине отвозить людей во всякие места, жить в доме с массой других людей и никогда не смогу делать то, что мне нравится.

– Да, – говорит мама, – это верно. А в таком случае разве не лучше всего быть восьмилетней, знать, что тебя отвезут в любое место, жить в доме с другими людьми и делать всё, что хочется, но в разумных пределах?

– Да. Пожалуй, так, – задумчиво говорит Фиасоль.

«В разумных пределах» – эти слова Фиасоль слышит очень часто. Всё, что она делает, должно быть в разумных пределах. Мама прибавляет эти два слова к тому, что сама разрешает, и тогда оно вдруг становится гораздо скучнее, чем было.

– Можно нам в субботу съесть много-много сладкого? Можно мы наедимся кокосовыми пирожными и карамелью до отвала? – спрашивает Фиасоль.

– Конечно, нет, – отвечает мама. – Почему вы вечно клянчите сладкое?

– Значит, в субботу не будет сладкого? – разочарованно спрашивает Фиасоль.

– Посмотрим, – отвечает мама. – Но если вам дадут сладости, то только в разумных пределах.

Вот так она в мгновение ока испортила предвкушение «сладкого дня» этими своими «разумными пределами».

– Можно мы долго-долго не будем ложиться спать, будем играть на улице до часа ночи, потому что сейчас лето? – канючит Фиасоль в один прекрасный июньский вечер.

– Вы можете лечь чуть попозже, чем обычно, но в разумных пределах, – говорит мама и тем самым убивает мечту о том, что можно не спать как угодно долго.

– Можно нам пойти босиком по ручью Грасалейк до самого моря, чтобы сосчитать, сколько туда шагов и сколько километров? – спрашивает Фиасоль.

Мама отвечает теми же любимыми словами:

– Вы можете идти по ручью, но только в разумных пределах, но ни в коем случае не доходить до моря.

Фиасоль слышала много раз о разумных пределах, только не знает размера этих пределов. Это невидимая черта, которую мама проводит, чтобы Фиасоль не подвергала себя опасностям и не наделала глупостей. Откуда восьмилетней Фиасоль знать, где находится эта черта. Мама – как бы страж этих самых пределов, но часто мамы нет поблизости, когда Фиасоль подходит к этой границе, а иногда даже пересекает её и тогда оказывается в стране с названием Чепушенция.