— Аннулировать? — рыкнул он низким голосом. Видимо, такое решение даже не приходило ему в голову.

— Да. А почему нет? — спросила Полли с некоторой опаской. — Это самый простой выход из положения.

— Давай-ка проясним ситуацию…— Рауль развел руки в жесте, иллюстрирующем его удивление и непонимание. — Лишь месяц, один месяц назад ты вышла за меня замуж, и сейчас, не прожив со мной под одной крышей ни одного дня, ты хочешь аннулировать наш брак? Я правильно понял?

— Ты делаешь из меня просто какую-то ведьму, — упрекнула его Полли. — Мне не следовало выходить за тебя замуж, зная, как ты к этому относишься. Теперь я понимаю это…

— Слишком поздно…

— Ничего не поздно. — Полли нахмурилась в замешательстве. Разговор пошел совсем не так, как она предполагала. — Мы же не жили вместе… ну, и всякое такое. Что ты так смотришь на меня? Ты же сам не хочешь быть женатым!

Рауль слушал ее сбивчивую речь с насмешливым видом. Вдруг его потрясающие топазовые глаза сверкнули золотом, на скулах вспыхнул румянец, и он воскликнул:

— Но я уже свыкся с мыслью, что женат на тебе!

— Рауль, я думаю, мы оба заслуживаем большего, чем этот нежеланный, вынужденный брак, — в замешательстве ответила Полли. — Мы оба поторопились…

— Я — не торопился, — прервал Рауль. — Я просто хотел быть рядом с сыном!

— Ты не находишь, что это не самая надежная основа для брака? — Полли очень осторожно подбирала слова, наблюдая, как меняется выражение его мрачного лица, а высокая, внушительная фигура начинает излучать агрессию. — Я была уверена, что ты обрадуешься возможности получить назад свою драгоценную свободу.

— Свобода — это состояние души. Я не вижу причин, почему брак должен как-то изменить мои привычки, —самоуверенно парировал Рауль.

На какое-то мгновение Полли онемела от такого нахального заявления.

— Ты — моя жена и мать моего сына. Ты должна привыкнуть к этим двум фактам своей биографии, — констатировал Рауль, глядя на Полли с вызовом.

На лице Полли застыло озадаченное выражение. Кончиком языка она нервно облизала пересохшие губы.

— Я не понимаю…

И вдруг перехватила взгляд Рауля. Сверкающие глаза из-под полуопущенных ресниц, не отрываясь, следили за розовым язычком.

— Ты напоминаешь мне маленькую пушистую кошечку, симпатичную и мягкую, но с острыми коготками.

Неужели опять? Кошечка, да еще и маленькая! И это он говорит ей, которая всю свою сознательную жизнь комплексовала из-за маленького роста и терпеть не могла, когда к ней применяли слово «маленькая», а тут еще «пушистая» и «мягкая»!

— Рауль, что тебя во мне привлекает? Новизна? — резко спросила она, борясь со страхом, в который ввергала ее близость его высокой, мощной фигуры.

— Если бы я знал, мой интерес к тебе давно бы угас, — как всегда, прямо, с ноткой цинизма ответил Рауль.

Полли застыла неподвижно, в раздумье сведя брови на переносице.

— Но я тебя совсем не привлекаю…

Рауль засмеялся и окинул молодую женщину выразительным оценивающим взглядом. Ситуация явно его забавляла.

— Я всегда контролирую себя но, Бог свидетель, ты даже не представляешь, сколько раз там, в Вермонте, я был близок к тому, чтобы поддаться искушению и заключить тебя в объятия, целовать тебя, заняться с тобой любовью, — произнес Рауль совершенно серьезным тоном. — Но я убедил себя — моя тяга к тебе объясняется исключительно тем, что я знаю: ты носишь моего ребенка…

— А это так? — не спросила — выдохнула Полли. Ее сердце билось в безумном, беспорядочном ритме.

— Теперь я точно знаю, что занимался самообманом. — Неожиданно Рауль сделал еще один шаг; поднял руки, медленно развязал завязки ее халатика и спустил его с ее плеч. — Подсознательно я выбрал тебя на роль матери Луиса потому, что, помимо прочих достоинств, ты будоражила мои чувства… Как только я осознал это, все, что происходит между нами, приобрело смысл.

Пытаясь осмыслить сказанное Раулем, Полли не заметила, как шелковый халатик соскользнул с плеч и упал на ковер.

Рауль наклонился, подхватил своими сильными руками Полли за талию и легко оторвал от пола.

— Поставь меня на место…

Проигнорировав приказание, Рауль без лишних слов приник к ее губам в поцелуе.

Полли увидела звезды, мириады звезд. Этот поцелуй не походил на тот, первый, случившийся в клинике. Тот напоминал медленное горение, прерванное еще до того, как набрать силу. Этот был совсем другой — настойчивый, требующий ответа, вызывающий дрожь. Язык Рауля ворвался во влажную глубину ее рта и стал мелкими стремительными касаниями исследовать его. Грубая чувственность и интимность этого поцелуя вызвала цепную реакцию в теле Полли, наполняя его диким и бесстыдным желанием чего-то большего.