– Бедненькая, – приговаривала Рут, осматривая ногу. – Но кости целы, кажется, ты сильно ударилась и передавила сухожилия.

– Сейчас уже не болит, – соврала Ноа.

– И хорошо.

Рут встала и сбегала в коридор, где сложила свой рюкзак. Обратно она вернулась с бутылкой, наполненной темным напитком, и мешочком орешков.

– Ты съела те печенья? – спросила Рут.

– Еще остались.

– Съешь обязательно. Они лечебные. А еще я приготовлю тебе напиток, что давала в день грозы, он заговорен против твоей хвори… А вот это вино из ягод лумы. Знаю-знаю, пить вредно, когда лечишься, но мы немножко выпьем, потому что мы поссорились. Так принято.

– Я не спорю, – улыбнулась Ноа.

Вино было терпким, теплым, сладким, как вишневое варенье, но со сливочным привкусом, как будто отстаивалось уже не первый год. День солнечный, но слегка прохладный и такое вино было весьма кстати.

Они отпили по половине кружки и Ноа почувствовала, каким алкогольным было это вино, более напоминавшее крепкую настойку.

– Прости меня, доченька, – начала Рут.

– Это вы меня простите, я задаю глупые вопросы, – перебила ее Ноа.

– Нет. Не глупые. Ведь твой муж… Ты знаешь эту беду, все женщины ее боятся… Ты ведь хотела знать про мою дочь… Ее звали так же, как тебя.

– Правда? – удивилась Ноа и тут же поняла, как глупо звучат ее слова.

– Да, – кивнула Рут. – Ее звали Ноа… Все было хорошо, но два года назад… Знаешь, она была моложе тебя, сильно моложе, в то лето ей исполнилось восемнадцать, но вы с ней так похожи… Когда твой муж рассказал, чем ты болеешь, когда я увидела тебя, я сразу захотела помочь… А моя Ноа, я не знала совсем, не знала, что с ней было…

Конец ознакомительного фрагмента.