Интересно, где же взяли тех, кто составлял «программы развития»? Значит, все комиссии, институты, и даже Центр стратегических разработок – просто блеф. А вот и результат:

«Российская бюрократия оказалась плохо подготовленной к выработке и реализации решений, адекватных современным потребностям страны. И, наоборот, она неплохо приспособилась извлекать так называемую «административную ренту» из своего положения. Об этом я говорил ещё в прошлом году».

Последнюю фразу мы даже подчеркнули: задача обозначена в 1999 года; президент говорил о ней в 2002-м, и вынужден повторять в 2003. Здесь проявилось его неумение создать команду, – если он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хочет каких-то улучшений. Но на деле, кажется, именно такие «управленцы» устраивают Путина. Словеса об «ответственности служащих» плетутся ради того, чтобы произвести хорошее впечатление на избирателей и сохранить себя во власти. Перед выборами он какое-то количество «плохих управленцев» выгонит, а потом снова наберёт таких же, и ещё четыре года будет разводить ручками: ах, ах, какие плохие у нас министры.

«Регулируемые государством тарифы на продукцию и услуги инфраструктурных монополий повышаются темпами, опережающими рост цен в свободном секторе российской экономики. В результате этого увеличивается перераспределение экономических ресурсов в пользу монопольного сектора, а его удельный вес в российской экономике возрастает. При этом высокой эффективности этот монопольный сектор не показывает. Таким образом, монополисты душат конкурентный сектор нашей экономики. Правительство должно за этим следить более строго. Продолжение подобной политики, очевидно, путь к стагнации».

Понимает ли президент, что это – основной источник инфляции в России? Судя по тому, что он ограничивается одними лишь увещеваниями, не понимает. А надо меры принимать, и притом срочные! Но тут же, в следующем абзаце президент предлагает поискать виновных «на стороне», а не в Кремле:

«Вывод из сказанного очевиден: при наличии названных положительных тенденций и показателей – благоприятная внешняя конъюнктура и стабильная политическая ситуация – они так и не были в полной, во всяком случае, мере использованы для достижения наших стратегических целей».

Так удивительно ли, что «мы стоим перед лицом серьёзных угроз. Наш экономический фундамент, хотя и стал заметно прочнее, но всё ещё неустойчив и очень слаб. Политическая система развита недостаточно. Государственный аппарат малоэффективен. Большинство отраслей экономики неконкурентоспособны. При этом численность населения продолжает падать. Бедность отступает крайне медленно».

Ничего не делается, отчего же возникнут успехи?.. Далее следует перл мудрости. Надо бы выяснить, какой спичрайтер придумал, – не может быть, чтобы сам Путин, он всё же человек образованный:

«Конкуренция в мировой экономике не снижается».

Это когда же конкуренция в мировой экономике снижалась?..

В докладе 1999 года немало места уделено «Российской идее». Мы узнаём, что «плодотворная созидательная работа, в которой так нуждается наше Отечество, невозможна в обществе, находящемся в состоянии раскола, внутренне разобщенном. В обществе, где основные социальные слои, политические силы придерживаются различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров». Между тем, о том, что общество расколото именно реформами, президент сам сказал. В таком случае, к чему вообще всё это сотрясение воздуха? Реформы изначально были нацелены на раскол общества. А в условиях раскола, сообщает президент, плодотворная созидательная работа невозможна. Всё, пора закрывать лавочку.

«Я против восстановления в России государственной, официальной идеологии в любой форме. В демократической России не должно быть принудительного гражданского согласия. Любое общественное согласие здесь может быть только добровольным».

Итак, государство устранилось из экономики, а теперь уходит из идеологии. А зачем оно тогда вообще нужно? И как же без целенаправленной работы государства достичь ситуации, когда «социальные слои, политические силы», придерживающиеся «различных базовых ценностей и основополагающих идеологических ориентиров» стали бы сообща двигаться в одном направлении, – работать на благо Родины? Похоже, Путин предполагает, что обнищавшее большинство, наслушавшись его речей, радостно воспримет «базовую установку»: поддержание олигархов и реформ, проводимых ради ещё большего их обогащения. То, что большинство не воспринимает такую цель как важную для страны, кажется ему неправильным:

«…Именно поэтому так важно его (согласия, – Авт.) достижение по таким коренным вопросам, как цели, ценности, рубежи развития, которые желательны и привлекательны для подавляющего большинства россиян. Одна из основных причин того, что реформы у нас идут так медленно и трудно, заключается именно в отсутствии гражданского согласия, общественной консолидации. Силы тратятся главным образом на политические распри, а не на решение конкретных задач обновления России».

Спрашивается: что общего может быть у грабителя и ограбленного? Один не желает отдавать наворованное, а второй обязательно хочет получить своё обратно. И где единство? Как придти к, так сказать, согласию? Можно ли обсуждать «коренные вопросы», вроде целей и рубежей развития, – если вот это вот, судьба украденного, для ограбленного и есть коренной вопрос?

«Современное российское общество не отождествляет сильное и эффективное государство с тоталитарным. Мы научились ценить блага демократии, правового государства, личной и политической свободы. Вместе с тем люди обеспокоены явным ослаблением государственной власти. Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны».