Шрифт:
— Но он дома!
— Нет, его дом на Юге, на реке Джемс.
Сколь ни велика была его ненависть, ей тем не менее не верилось, что он действительно увезет мальчика. Однако Дэниел повернулся, намереваясь уйти.
— Я привлеку тебя к ответственности через суд! — пригрозила она.
— Закона больше нет, Келли, — устало бросил он через плечо. — Есть только война.
Она шла за ним следом. Джард разорался еще пуще, по щекам Келли ручьями текли слезы.
— Я его не отдам! — крикнула она и замолотила кулаками по спине Дэниела.
Он круто развернулся:
— В таком случае собирайся. Придется тебе ехать на Юг, Келли. Потому что мой сын едет именно туда.
Она отступила на шаг, совершенно ошеломленная холодностью его тона.
— Что ты сказал?
— Если не хочешь потерять сына, собирайся. Даю тебе десять минут на размышление. Кто знает, может быть, Мид на сей раз решится на погоню, хотя у бедного дядюшки Эйба [1] едва ли найдется хоть кто-то, способный преследовать Ли. В общем, я ждать не буду: едешь — собирайся.
1
Имеется в виду Авраам (Abraham, Аb, сокращенно) Линкольн.
Юг!
Ну как она поедет в Виргинию?! Еще в самом начале войны Келли решила для себя, на чьей она стороне.
Нет, на Юг ей ехать нельзя, ибо она противница рабства и давно уже поняла, какие цели преследует президент Линкольн.
Первые выстрелы прогремели отнюдь не из-за отмены рабства; война началась потому, что южные штаты решили отделиться, поставив во главу угла свои права. Ну а потом нашлось и множество других причин.
Она не может ехать в Виргинию еще и потому, что Дэниел считает ее предательницей. Потому что относится к ней куда враждебнее, чем любой из генералов северных армий к Бобби Ли.
Она умоляюще протянула руки:
— Дэниел, дай мне хотя бы покормить ребенка. Прошу тебя!
Холодный синий взгляд на мгновение застыл, и он отдал ей ребенка. Наконец-то Джард снова у нее на руках — тепленький, маленький и все еще орущий, он был ей дороже всего на свете! Что по сравнению с ним война или даже гордость, честь, слава?
— Даю тебе десять минут на сборы, — повторил Дэниел. — И жду тебя вместе с сыном. В любом случае Джард едет со мной.
— Но ведь мы с тобой враги!
— Злейшие враги, — вежливо кивнул он.
— А вдруг я снова предам тебя за время пути?
— Я позабочусь о том, чтобы лишить тебя такой возможности, — зловеще пообещал Камерон.
Она твердо выдержала его синий взгляд, потом повернулась и взлетела вверх по лестнице с Джардом на руках. Сердце ее чуть ли не выпрыгивало из груди. Поцеловав сына, она распустила шнуровку платья и высвободила грудь. Затем коснулась рукой его щечки, и он, поерзав, стал жадно сосать.
Огромная любовь к маленькой частичке самой себя вытеснила наконец все остальное. Она порывисто прижалась щекой к головке ребенка. Нет, она ни за что не позволит Дэниелу отобрать у нее сына!
Что бы ни случилось! С чем бы ни пришлось ей, янки, столкнуться на Юге!
Она закрыла глаза. Дэниел не прав. Их сын был зачат в любви.
Не прошло и года с тех пор, как она впервые встретила Камерона.
Кажется, так недавно, но каким же бурным было это время.
На нее нахлынули воспоминания…
Часть 1
ВРАЖЕСКАЯ ТЕРРИТОРИЯ
Глава 1
Сентябрь 1862 года
Шарпсбург, Мэриленд
В голове Дэниела после ранения реальные события перемежались видениями прошлого.
Вот его овеянный славой кавалерийский эскадрон — ребята как на подбор, все красавцы, в лучах летнего солнца поблескивают сабли, на шляпах задорно вздрагивают плюмажи, словно знамена рыцарей давних времен. По правде говоря, они и есть рыцари, последние рыцари своего века, бьющиеся за честь, славу и любовь — суть духовного мира людей…
Да, такими они и были. Когда-то, но не теперь. Любовь, быть может, еще не утратила своей ценности, но он слишком долго сражался на войне, чтобы продолжать верить в воинскую славу. К тому же вблизи он и его кавалеристы не были такими уже блестящими. Потрепанные мундиры, стоптанные сапоги… Конечно, когда на полном скаку его ребята разом выхватывали сабли и с устрашающим криком неслись вперед, они еще вселяли во врага суеверный ужас. Всадники смерти, вестники судьбы.
И все же… Коня своего Дэниел потерял, даже не успев скрестить сабли с синебрюхими!
Скакуна разнесло в клочья разорвавшимся прямо за его спиной артиллерийским снарядом. За несколько коротких мгновений, балансируя между жизнью и смертью. Камерон понял, что значит возноситься на небо. Медленно, без боли. А потом он хлопнулся на твердую землю и на него тут же обрушилась жгучая боль, пронзая все его тело насквозь. Дальше — полная темнота.
И вот реальность сменилась видениями прошлого.