— Вы выгораете, леди Брон. И если вас сейчас же не поместить в специальную изолирующую палату, вы лишитесь дара. Навсегда.

Я резко выдохнула. И если бы кто-то просил меня описать этот выдох, я назвала бы его предсмертным, последним издыханием. На миг потемнело в глазах и тело закололо, словно я летела в обрыв прямо вниз, прямо в каменистую пропасть.

Я лишаюсь дара…

Я лишаюсь того, что было смыслом моей жизни.

Отчаяние, страх, боль — всё затопило мое сознание. И без того оголенный нерв готов был взорваться в бедной голове. Лекарь тут же начал меня успокаивать, его помощница — сбегала за каким-то раствором, успокаивающим, полагаю. Меня попытались привести в порядок. А я лишь летела и летела, не осознавая ничего. Только голос вдали издевательски усмехался: «Ну и зачем тебе он нужен, этот дар? Ведь он причина всех неприятностей». Под конец этот голос меня успокоил. А может, настойка, которой напоила девушка.

— Леди Брон, не стоит так остро на все реагировать, — посетовал мужчина, убедившись, что я в порядке и слышу его. — Если вы продолжите такими темпами, то кроме выгорания лишитесь и рассудка. А вы знаете, каково это лишиться всего, что делает тебя не только магом, но и человеком?

— Нет, лорд, — отозвалась тихо я. — С таким мне не приходилось сталкиваться.

Лекарь недовольно покачал головой.

— Вы не глупы, эрудированны, образованны и упорны. Так почему же вы вдруг решили так быстро сдаться? — то ли у меня, то ли у воздуха поинтересовался хозяин кабинета. — Отнюдь, леди. Помните того мрачного мужчину в моей приёмной? Вы сильно рискуете уподобиться ему. Точно так же сидеть днями у двери в ожидании очередных лекарств, которые способны хоть немного помочь. Вы только присмотритесь, он больше не живет. Лишь существует.

Внутренне содрогнувшись, я вскинула голову. Лекарь был более чем серьёзен. И даже несколько опечален. В чертах его лица проскользнула усталость. Видимо, он так же когда-то уговаривал того загадочного пациента, не послушавшего его. А может и не только он. Выгоревших магов немало. Примерно тридцать процентов. И это, я скажу, даже много.

— Хорошо, что же мне делать?

Встрепенувшись, лорд Олпол полез в стол за какими-то бумажками.

— Вот это уже другой разговор, леди! Для начала вам придется подписать документ о том, что вы добровольно соглашаетесь на пребывание в изолированной палате сроком на неделю. Потом заполнить бланк заявлений. Но поскольку пребывание в палате не ограничится одним пребыванием, для восстановления всего магического фона нам понадобятся специальные препараты. И вот тут вынужден огорчить, препараты эти редкие, и за них придется платить.

Я тяжело вздохнула. Лекарь говорил быстро, без запинки, загружая меня ворохом бумажек, бланков и примерами заполнения. При упоминании о тратах у меня голова вовсе кругом пошла. Откуда брать деньги? Вопрос ярким огнем загорелся перед глазами. Потому что ответ был один — ниоткуда. У меня не осталось ни росса, а матушка не сможет выделить такую сумму на лечение, в противном случае нашей семье грозит нищета.

Меня окатило отчаянием. Выхода не было. Либо полное выгорание, либо…

Либо идти к опекуну и просить выделить деньги на лечение из моего наследства.

Идея озарила меня настолько неожиданно, что я не сразу поверила в её успешность. Но даже после, убедившись, что это в самом деле неплохой вариант, хотя и придется, вопреки своим принципам, идти за помощью к Микаэлю, я засомневалась в успешности дела. Поскольку это был лишний повод указать мне с довольным лицом на выход или напомнить о необходимости замужества.

Неприятно передёрнувшись, попыталась придумать что-то ещё. Но вариантов и в самом деле не оставалось. Поэтому, взяв все нужные документы у лорда Олпола, я направилась к графу Винтерсу со слабой надеждой, что всё пройдет тихо, мирно, гладко, и без лишних колкостей в мою сторону.

В этот раз вламываться в дом графа не стала, а вежливо попросила дворецкого уточнить, сможет ли Винтерс принять меня. Тот видимо удивился моему приходу, но тем не менее уже через минуту меня проводили в рабочий кабинет. Судя по завалу, творившемуся на столе графа, он был занят работой. Однако стоило мне войти, отложил конверт, державший в руках, и предложил мне присесть в кресло напротив его стола.

— Леди Эмили, чему обязан столь неожиданным визитом? — поинтересовался он, глядя на меня и слегка склонив голову влево. — Вы решили осчастливить меня сообщением о скором замужестве? Или согласиться пойти на свидание?

— Боюсь, что нет, — вздохнула я и молча протянула ему бумаги.

С одной стороны, мне было немного стыдно обращаться к нему с такой просьбой, но лучше пережить позор сейчас, чем остаться без дара. Да, я еще не научилась полностью его контролировать, порой он даже мешал мне нормально жить, но расставаться с ним не хотелось.

Тем временем граф внимательно изучал бумаги, и с каждой прочитанной страницей хмурился все больше. Мне от этого становилось лишь страшнее.

— Выгорание? — удивленно произнес он, поднимая на меня взгляд. — Все настолько плохо?

— По словам лекаря — да, — со вздохом ответила я. — В последнее время меня замучили мигрени, и как выяснилось, это результат дара.

— А он уверен, что заключение в изоляции поможет?

— В моем случае да. Эта система направлена на то, чтобы заблокировать эмоции и привести их в порядок. Мой дар специфичен, и на него влияет множество факторов. Один из них — эмоции. Особенно других людей, встречающихся на моем пути. Мне нужно на некоторое время уйти в своего рода — тишину.

— Эмили, — вдруг произнес он тихим голосом, заставив меня поднять на него взгляд. — Я дам разрешение, и даже постараюсь сделать так, чтобы о вашем заключении не узнали.