Я тихо сижу на пассажирском сиденье рядом с водителем, искоса следя за руками мужчины, и ловлю себя на том, что не хочу отводить взгляда.

* * *

— У меня немного времени, — колючим тоном произнёс Олег, избегая прямо смотреть на меня, будто я мелкий и совсем не интересный объект. — Ты пригласишь меня войти или хочешь сделать предложение в подъезде?

Я очнулась и почувствовала, что краснею. Олег, пожалуй, единственный человек, кому удавалось вызвать румянец на моих всегда бледных щеках.

— Проходи, пожалуйста, — пролепетала я, отворяя дверь шире и пропуская его внутрь. Парфюм бывший сменил, а часы нет. Мы покупали их вместе. — Я не смогу уложиться в пять минут.

— Ты одна? — равнодушно спросил Олег, снимая обувь. — Прости, но я не очень расположен к долгим разговорам. Особенно с тобой.

— Постараюсь быть краткой, — улыбнулась я, чувствуя ком в горле.

Не потому что появление Олега возродило чувства из прошлого, их давно нет, но лишь потому что я до дрожи в коленях боялась откровенного разговора. И понимала, что избежать его не удастся.

С Олегом нельзя иначе. Либо принимаешь его условия, либо не просишь об услуге. Он из тех, у кого всегда, на любое предложение, имеется встречное. Цена помощи может оказаться неподъёмной, но у меня нет выбора. Больше нет.

* * *

— Переходи сразу к делу, — начал Олег, когда я пригласила его в зал.

Мужчина едва взглянул на обстановку и отказался присесть, так и остался стоять, скрестив руки на груди и опершись плечом о косяк.

Я вздохнула и, сцепив пальцы, произнесла, смотря на кресло, но чувствуя на себе взгляд Олега:

— Я хочу сделать ЭКО, и чтобы донором стал ты. Конечно, не стану требовать с тебя внимания и алиментов. Всё будет оформлено официально.

Сказала, а сама замерла, разве что не зажмурила глаза, но ответом была тишина. Олег молчал, и я осмелела:

— Суррогатной матери у меня пока тоже нет. С мужем развожусь, так что он на роль донора не подходит. Вот, собственно, и всё.

Я, наконец, осмелилась взглянуть на Олега, поймав его внимательный взгляд. Какое-то время мы молча стояли и просто смотрели друг на друга, будто вглядывались в души, стремясь прочитать в них ответ на те вопросы, что были важны именно для нас. Но так и не были заданы вслух.

— Признаться, тебе снова удалось меня удивить! — первым нарушил тишину Олег и подошёл ближе всё с тем же непроницаемым лицом

— Хорошо, допустим я соглашусь, — продолжил он. — Но есть два условия. Если ты готова пойти на них вслепую, то, считай, мы договорились. Я даже помогу тебе найти суррогатную мать.

От Олега веяло холодом, но я опешила: как это он так быстро согласился! У меня даже колени подкосились, а голова закружилась от внезапно охватившей слабости.

Мне срочно надо было сесть и откинуться на спинку кресла. Сказалась полубессонная ночь и выпавшие за последние дни потрясения.

— Принеси мне выпить. На кухне в верхнем ящике начатая бутылка текилы, — попросила я, взглянув на Олега снизу вверх, но постаралась вложить во взгляд столько силы, чтобы он не подумал, что я давлю на жалость. Олег презирал слабости в себе и в других. — И обсудим твои условия.

— Сейчас вернусь, — кивнул бывший. — Только не умирай тут до моего возвращения. А то я начну думать, что ребёнка ты не потянешь.

Олегу повезло, что он быстро скрылся с моих глаз, потому как хотелось встать и доказать, что я вполне себе здорова. Блин, и почему мне на ум пришла какая-то пошлость!

Пока Олег гремел посудой, я раздумала, что ему может от меня потребоваться. Понятно, что просто так ничего не бывает, раз бывший так легко согласился, значит, надеется отхватить большой куш.

Я знала Олега и его деловую хватку: он из тех, кто получает своё. Осталось только выяснить, что ему надо. Но сначала выпью и успокоюсь.

— Держи, — подал мне рюмку Олег и сел в кресло напротив, всё так же не сводя глаз.

Я залпом опрокинула горячительную жидкость, и возникшее в груди тепло быстро разлилось по телу, придав сил. Вот теперь я готова.

— Итак, каковы же твои условия?

— Нет, Зоя, так не пойдёт.

Впервые на лице Олега возникло подобие улыбки. Он напоминал волка, вырядившегося в овечью шкуру, чтобы быть к бедным травоядным поближе, но всё равно отличался от баранов так же сильно, как тигрёнок — от котёнка.

— Ты должна сначала принять условия, а потом я расскажу тебе о них.

— Это не слишком честно, не находишь? — спросила я, подняв брови.

— Как и просить о серьезной услуге того, кого когда-то в один миг вычеркнула из жизни. Верно? Но ты ведь просишь.