— Сиззл, принеси немного молока. Пиво не очень хорошо идет с шоколадом.

Мама Даймонд пошла на кухню, и все рьяно принялись за дело. Секси Пистон сбросила свой кусок торта на салфетку отца, и он туда же положил свой, а затем вышел из комнаты, как раз в тот момент, когда мама вернулась с молоком и бумажными стаканчиками.

Даймонд хотела провалиться сквозь землю, задаваясь вопросом, мог ли этот вечер стать еще более неловким, особенно когда наблюдала за Ноксом в момент, когда вернулся отец, объясняя матери, что ему нужно было отойти в ванную комнату. Ноксу удалось съесть пару кусочков, и больше он не смог проглотить ни одного.

— Я не очень люблю сладкое, — объяснил Нокс ее матери, когда она вопросительно посмотрела на него.

— Я тоже, но знаю, что им нравится, когда я готовлю что-то сладенькое для завершения ужина.

— Все было очень вкусно, как и всегда, Сиззл, — солгал ее отец.

С Даймонд было довольно. Она хотела уйти, не желая проводить еще больше времени в обществе отца.

— Мам, что ты хотела сказать нам? Нокс может подождать в другой комнате, пока мы разговариваем…

— В этом нет необходимости, Даймонд. Это не плохая новость. Я лишь хотела спросить вас, девочки, будете ли вы моими подружками невесты. Мы с вашим отцом, наконец, решили связать себя узами брака.

Секси Пистон восторженно вскрикнула и встала, чтобы обнять родителей. Улыбаясь, мама повернулась к Даймонд, которая осторожно вставала из-за стола.

— Поговорим позже, мам. Мне нужно идти. Я не хочу задерживать Нокса больше, чем нужно. Я боялась, что, возможно, ты опять заболела. Я рада, что это хорошие новости. — Даймонд задвинула свой стул обратно за стол. Не дожидаясь Нокса, она практически побежала к двери.

— Даймонд, что случилось? Подожди секунду. Свадьба будет в клубе «Разрушителей». Мы закажем обслуживание банкетов и все такое.

Даймонд слышала слезы в голосе матери, но не смогла остановиться.

— Я не могу, мам. Я просто не могу, — ответила Даймонд, открывая дверь и направляясь к мотоциклу Нокса.

— Черт побери, остановись, Даймонд, — прокричал ее отец.

Даймонд остановилась, не поворачиваясь лицом к семье, чувствуя, как Нокс остановился позади нее.

— В чем твоя, блядь, проблема? — прокричала Секси Пистон. — Почему ты ведешь себя с мамой, как стерва? Они вместе уже много лет. Ты должна быть счастлива.

Даймонд повернулась лицом к семье.

— Почему я должна быть счастлива, видя, как мама выходит замуж за человека, который изменяет ей на протяжении многих лет? Теперь, когда он постарел и больше не является президентом байкерского клуба… Киски, наверное, не так легко достаются, да, пап? — Годы боли наряду с чувством предательства нахлынули на нее и попали в цель. Ошеломленное выражение на лице отца заставило ее желать причинить ему еще больше боли. — Ты не заслуживаешь маму уже много лет, так что нет, я не буду смотреть, как ты женишься на ней, когда определенно не заслуживаешь ее и сейчас.

— Какая же ты сука! — прокричала Секси Пистон на свою сестру.

— Ты называешь меня сукой? Это ты — сука, всегда находящаяся в течке из-за какого-то мужика. Ты такая же, как и он, гоняешься за всем, у чего есть член. Ты и Эйс, вы оба одинаковые. Единственная разница в том, что ты не залетела, как та, с которой он сейчас.

Даймонд увидела выражение боли на лице матери, и, всхлипнув, направилась к мотоциклу Нокса, села на него и надела его шлем. Нокс запнулся, но затем вскочил на мотоцикл, завел его и тронулся с места. Даймонд плакала всю дорогу до Трипоинта. Злясь на родителей за то, что они обрушили на нее такую новость, и еще сильнее на мать, которая мирилась с выходками отца все годы, что они были вместе.

Даймонд также была смущена, что высказала все перед Ноксом. Она должна была просто уйти, но потеряла контроль, когда встретилась с отцом. Все обожание, которое она к нему испытывала в детстве (вот тогда бы она обрадовалась свадьбе родителей), смыло воспоминание о том, как он был с другой женщиной в клубе «Разрушителей».

Тяжелее всего было признать, что после стольких лет, она, наконец-то, смогла понять свою мать; влечение к тому, кого ты знал, и тому, кто не способен быть верным или быть тем человеком, которым ты хочешь его видеть. Это пытка, мучения тела, охваченного желанием, разума, который говорит, что это лишь разобьет сердце. Нокс — словно ветер, несущийся мимо, неконтролируемый и свободный. Он никогда не станет мужчиной, который ей нужен, чтобы сделать ее счастливой.

Подъезжая к дому, Даймонд едва дождалась, когда Нокс полностью остановится, чтобы спрыгнуть с мотоцикла.

— Спасибо, что подвез. — Протянув ему шлем, она направилась к входной двери.

Почти дойдя до нее, Даймонд слишком поздно поняла, что оставила свою сумочку в седельной сумке. Когда она повернулась, чтобы вернуться к байку, то столкнулась с Ноксом.

— Даймонд, да что с тобой? Не смей больше, черт побери, так спрыгивать с моего байка, — прорычал Нокс, протягивая ей сумку.