Ева начала волноваться, она даже не позвонила Лане, не узнала, как та пережила случившееся, но страх, что нужно будет рассказывать про признание Юры, остановил ее от немедленного телефонного звонка подруге. Творчество всегда отвлекало Еву от неприятных мыслей, и она решила с усердием заняться делом. Все трое прошли в небольшую, но уютную комнату, которая предназначалась Юре и еще одному его сокурснику. Кто это будет, было неизвестно, так как Юра прибыл одним из первых. Ева сказала, что это даже хорошо, они смогут оформить комнату, как захотят, а потом сосед будет только рад той красоте, которая получится. И работа закипела.

Ева взяла руководство в свои руки, заставила мальчиков двигать мебель, вешать шторы, вкручивать лампочки, сама при этом оформила стол и прикроватную тумбочку и начала заправлять кровать. Парни к этому времени справились со всеми заданиями и уселись на пол, наблюдая, как Ева своими нежными ручками разглаживает складочки покрывала и красиво пристраивает декоративные подушки.

– Что вы улыбаетесь? – посмотрев на ребят, спросила Ева.

– Что бы ты ни делала, это всегда так грациозно, – завороженно произнес Игорь, а Юра опустил глаза в пол.

– Все, готово, – водружая парусник на верхнюю полку книжного стеллажа, произнесла Ева и, сев в единственное кресло, оценивающим взглядом обвела комнату.

– Ну как, тебе нравится? – смело посмотрев хозяину жилища прямо в глаза, спросила Ева.

Юра поднялся, подошел к подруге, взял ее за руку и вдруг поднес ее к своим губам и нежно поцеловал.

– Да, очень нравится, для меня еще никто не делал такой красоты, спасибо, – произнес он, не выпуская ее руку из своей.

Игорь просто онемел от увиденного, он смотрел на эту сцену и не мог понять, что происходит между этими людьми? Что вообще здесь происходит, но Ева быстро опомнилась.

– А меня так еще никто не благодарил, – высвобождая свою руку, ответила она, кокетливо склонив голову набок, и весело засмеялась.

– Ева, ты же еще не ела, – спохватился Игорь, пытаясь как можно быстрее остаться с ней наедине.

– Еще раз вам обоим большое спасибо, – поблагодарил Юра, но, не успев закончить, услышал звук закрывшейся двери.

Он подошел к своей идеально заправленной кровати, постоял в оцепенении несколько минут, обдумывая произошедшее, а потом повалился на нее, зарыв лицо в подушки, которые так пахли Евиными духами, и вдруг нащупал под подушкой что-то твердое, он удивился и достал коробочку, в которой лежали пресс-папье и записка, написанная красивым женским почерком:

Он трепетно сжал кусочек синего стекла в своей мощной руке. Она была права, то, что он сейчас испытывал всем своим существом, неизвестное или давно забытое чувство, это чувство было ничем иным, как счастьем, простым человеческим счастьем.

Паша у бабушки скучал, как никогда, отсутствие друзей или хотя бы знакомых делало его жизнь безрадостной. Он все дни напролет сидел дома, играл в компьютерные игры, смотрел фильмы, пару раз в неделю помогал бабушке сходить за продуктами и нес тяжелые сумки. Так однообразно проходили его летние каникулы.

Иногда к Марии Степановне заходил старый знакомый, пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, высокий, астеничный, с приятными чертами лица, хаотично покрытыми тоненькими седыми волосами, и очень добрыми, выцветшими от долгих лет жизни голубыми глазами.

– Маша, ты бы нашла занятие своему мальцу, что он мается у тебя без толку, – увещевал он Марию Степановну.

– У него каникулы, пусть отдохнет, успеет еще наработаться, где, как ни у меня, побездельничать, – заступалась бабушка.

Но однажды бабушкин знакомый рассказал, что его сын Григорий организовывает очередную экспедицию и может взять Пашу с собой. Бабушка даже села от неожиданности.

– Батюшки, да как тебе в голову пришло такое предложить, там же босяки местные собираются, те, которые на учете в милиции состоят, и ты хочешь, чтобы я Павла с ними отпустила невесть куда? – разгорячилась Мария Степановна.

– Ну ничего страшного, что подростки трудные, это своего рода школа жизни, да и Григорий же с ними будет, Паш, ты как, согласен? – отворачиваясь от стола и весело подмигивая Паше, спросил пожилой мужчина.

– Конечно согласен, – без тени сомнения ответил юноша.

– Вот и договорились, я знал, что ты согласишься, и припас для тебя список вещей, которые можно взять с собой, выезд завтра в шесть утра, и запомни, вернуться можно будет только со всеми вместе и взять с собой только то, что написано в этом списке, – и он протянул Павлу небольшой вырванный из школьной тетради клочок бумаги.