– Я мигом!

Поставив кружку на стол, я побежала в свою спальню, там быстро переоделась в джинсы и теплую на вид тунику, чтобы выглядеть как люди в это время. Я захватила с собой кошелек, положила его в любимую черную сумочку через плечо и вышла в прихожую.

– Ничего себе, ты такая красивая! – услышала я голос Мэри за своей спиной.

Мне стало неловко: моя внешность не впечатляла меня.

– Спасибо, ты тоже, – ответила ей я.

– Наверно, за тобой парни так и бегают! – хихикнула Мэри, возясь со своими сапогами.

«Может, тоже стоит пойти в сапогах? Кажется, я совсем не знаю, как люди одеваются осенью!» – подумала я, но все же, надела свои кеды, а на тунику – свой синий жакет.

– Ты ошибаешься. И давай не будем об этом? – попросила я, смущаясь от слов Мэри.

– Скажи, а Гарри с тобой заигрывал? – Она как будто не услышала меня.

Хорошо, что я не краснею, иначе, стала бы красной как рак.

– Нет, не заигрывал. Я же попросила тебя! – укоризненно сказала я. – Мне неприятны эти разговоры!

– Но почему? Я просто… – Она осеклась, взглянув на меня.

Мы молча вышли из дома. Я закрыла дверь.

– Ого, с первого раза! А я сегодня минут двадцать ее открывала, – воскликнула девушка. – Да у тебя талант!

– Тут просто нужно поднажать на замок и все. Ну, веди меня к своей швее, – сказала я, уже остыв от раздражения.

Мэри весело рассмеялась и, взяв меня под руку (чего я совсем не ожидала), повела меня в мастерскую.

– А откуда ты приехала? – спросила Мэри.

– Из Варшавы. Это столица Польши. Может, ты была там? – ответила я.

– Значит, ты полячка? Ну да, у тебя странный акцент. Нет, если честно, я вообще никуда не выезжала с острова, да и не хочу. Я хочу просто обитать в Оксфорде, работать, гулять, развлекаться… Жить, одним словом.

Она споткнулась, но я вовремя удержала ее от падения.

– Ого, спасибо… А ты хоть и худая, но сильная! – с удивлением произнесла Мэри. – Только давай выйдем на солнце: ты совсем холодная, как мертвец.

«И почему она постоянно акцентирует на этом внимание?» – раздраженно подумала я.

Мы вышли на середину дороги, и нас окутали еще рассеянные лучи утреннего солнца. Мне стало очень приятно, и я зажмурилась. Я любила солнце.

Как круто поменялась моя жизнь! Еще вчера я собиралась жить в одиночестве и не общаться с людьми. Гарри ни в счет – это был просто эксперимент. А сейчас я шла под руку с этой странной смешливой девчонкой, почти пацанкой, с которой буду делить свой дом. Если родители или кто-то из моих узнает об этом, меня просто убьют!

– Гарри сказал, что ты учишься в Шотландии, – сказала я, решив узнать о Мэри побольше.

– Гарри не знает о том, что я здесь. Да, я там училась в школе, а потом хотела поступить в колледж, но не прошла собеседование, а знаешь, почему? Я забыла снять пирсинг из носа, а это такой строгий колледж! Там такие ужасные порядки! – Мэри даже покачала головой.

– Тогда почему ты хотела поступить именно туда? Ты ведь такая свободолюбивая, – сказала я, не желая обидеть ее словом «легкомысленная».

– Это не я, это Гарри – он страшно настаивал на моем перевоспитании. Он считает меня сорванцом. Но это не так.

Я промолчала, потому что думала то же, что и Гарри.

– А у тебя есть братья или сестры? – спросила Мэри.

В этот момент мимо нас проехали двое велосипедистов с криками: «Привет, девочки!».

Я нахмурилась, а Мэри крикнула им вслед: «Привет!».

– Да: у меня есть два старших брата и две старших сестры. Одна – замужем и живет в Чехии, а вторая – Мария, снимала ваш дом три года назад. Ты ее помнишь? – поинтересовалась я.

– Нет, меня тогда не было в Англии: я училась в школе в Эдинбурге, – ответила она, закрывая ладонью глаза от солнца. – Ну, вот мы и пришли!

Мы остановились у маленькой витрины, на которой красовались женские и мужские манекены в форме Оксфордского университета. Меня тут же наполнили волнение и радость: как приятно будет носить эту красивую строгую форму!

Мы вошли. На двери зазвенел колокольчик.

– Между прочим, тетя Мэл считается лучшей швеей в Оксфорде. Знаешь, сколько у нее людей одеваются? – сказала мне Мэри. – Эй, тетя Мэл, я вам клиентку привела!