Крестьяне с церковных земель взволновано высовывались из-за дверей своих домишек, увидев, как проезжает мимо небольшое войско. Они беспокойно переглядывались, шептались и то и дело озирались с ужасом и волнением на виднеющийся вдали монастырь.

Однако Лансеру не было дела до мнения клириков. Тем более — монахинь. Карьер уже близко, и его волновало лишь то, как лучше напасть — сразу и неожиданно, в лоб, или устроить на разбойников засаду.

Недалеко от логова головорезов отряд повстречал разведчиков, нашедших разбойников. Командир доложил принцу, что противник ни о чем не подозревает, что у него есть дозорные в лесу вокруг карьера, которые, впрочем, слишком пьяны, чтобы заметить королевских следопытов.

— Но большой отряд всадников не сможет проигнорировать даже мертвецки пьяный, — заключил Размунд, когда командир закончил отчет.

— Они пьяны, это сыграет на руку, — поспорил командир, — мои парни могли бы убрать дозорных, тогда ваши воины пройдут незамеченными.

— Пьяны… — огрызнулся принц, — наверняка празднуют свою вчерашнюю победу!

— Я знаю, как вы злы, Ваше Высочество, — Размунд попытался его осечь, — но планировать атаку следует на трезвую голову. Не рискуйте своими людьми бездумно.

Лансер фыркнул сердито и процедил:

— Это обычные разбойники, королевский гарнизон одолеет их в два счета!

Прежде чем принц решился отдать приказ, его окликнул сенешаль, до этого державшийся позади:

— Ваше Высочество!

Когда Лансер обернулся, увидел ведущего лошадь под узду Натаниэля, а подле него, строгую и хмурую настоятельницу монастыря.

— Преподобная мать, — принц сухо кивнул, — чем обязан?

— Я собиралась спросить у вас то же самое, — ответила она сурово, — мы с сестрами уж готовились приступить к вечерней молитве, как вдруг увидели войско, шагающее по нашим дорогам.

— Ваши дороги, как и ваши земли, были подарены вам моими предками, — отрезал Лансер раздраженно, — я имею право ходить по ним и проводить мое войско.

— И куда же направляется ваше войско, Ваше Высочество? — парировала она, — Ассирия и Святые земли в другой стороне.

— Вы прекрасно знаете, что случилось с моей невестой, — он оскалился, — и разбойники, похитившие ее, здесь, в заброшенном руднике. Я их перережу, а потом… Узнаю, где Катрина и кто приказал им похитить ее.

Мать настоятельница вздрогнула, отвернулась, задумавшись о чем-то. Потом, резко переменившись в лице, сказала с пониманием:

— Месть ничего не решает, но вряд ли вы захотите слушать мои проповеди.

— Если я решу исповедоваться, то обращусь к епископу, преподобная.

— Разумеется, — она сощурилась, — но рудник, хоть и заброшенный, принадлежит Церкви. Ваше Высочество, позвольте нашим воинам присоединиться к нападению.

Лансер застыл, размышляя.

— Их мечи будут не лишними, — вдруг шепнул Размунд, — к тому же у епископа будет меньше шансов выразить недовольство, если наемники Церкви примут участие в битве с легкой руки настоятельницы. Если он решит разбираться, то уже с ней, а не с вами.

— Не слишком ли резко она изменила мнение? — к обсуждению присоединился Натаниэль, которого присутствие монахини почему-то крайне обеспокоило. Он говорил еще тише и то и дело оглядывался на монахиню, убеждаясь, что она не слышит, — мы справимся и без их наемников, зачем привлекать третьи лица и усложнять ситуацию?

Решение оставалось за принцем. Вассал и сенешаль пристально всмотрелись в него, ожидая, чьему совету тот последует.

После непродолжительных, но усердных раздумий, Лансер решил:

— Я подожду ваших людей, преподобная мать, — говорил он это с неохотой, хотелось как можно скорее напасть, узнать, где искать Катрину… Но принц понимал, что ссориться с Церковью сейчас — ставить крест на войне с Хозяином Зимы. Он не сомневался, что именно к клирикам в конечном счете придется обратиться за помощью. Кто еще может одолеть фейри, как не служитель Небес? — не задерживайтесь, я хочу выступить как можно скорее.

Монахиня благодарно кивнула и спешно двинулась к уходящей в холм дороге — там ее ждал слуга с лошадью.

Лансер же повернулся к капитану разведчиков и приказал:

— Готовьтесь избавиться от дозорных. Мы дадим вам сигнал, как только прибудут монастырские наемники.

Тот постучал себя по груди, так низшие воинские чины выражали свое почтение высшим, и вместе со своими подчиненными двинулся в сторону леса.

Воины начали спешиваться, недоуменно переговариваться. Они не понимали, отчего принц медлит, отчего они встали тут на дороге, рискуя быть замеченными кем-то из разбойников или их пособников. Однако никто не горел желанием оспаривать приказ.