Валерий Дмитриевич ГУБИН
ТАНЦЫ В НАЧАЛЕ ВЕКА
Фантастический рассказ
Корабль приближался к Земле. Позади были несколько лет тяжелого, каторжного труда, бесконечные посадки на колонизованные планеты, исследования, переговоры, ремонт, выматывающее чувство постоянной опасности. Последние сутки прошли без сна, все собрались в рубке центрального поста и смотрели на яркую, заметно увеличивающуюся точку впереди - это было Солнце - свое, уютное, спокойное, домашнее Солнце. Никто не разговаривал, да и говорить больше было не о чем, каждый думал о своем, но все думы одинаково тяжелые и тревожные. На Земле со времени их отлета прошло двадцать лет. Как-то их встретят те, кто жив, и как им переживать известие о неизбежной смерти многих близких? Смогут ли они приспособиться к новому времени, состарившимся друзьям и взрослым детям?
Уже несколько часов работала система торможения, корабль терял скорость, стремительно падая в поле притяжения родной звезды. И тут резкий голос в динамике заставил всех вздрогнуть:
– Капитан! Станция дальнего оповещения не отвечает!
Капитан наклонился к пульту:
– Может быть, они нас еще не заметили?
– Исключено, мы уже пятнадцать минут в зоне их видимости.
И опять тишина и одна мысль у всех: что случилось со станцией? Просто невероятно, что их до сих пор не засекли. Странная беспечность!
Еще два часа томительного ожидания и снова:
– Капитан! Луна тоже молчит!
– Этого не может быть, - капитан вытер потное красное лицо, - вы слышите, - крикнул он в микрофон, - этого не может быть!
Динамик молчал.
Капитан обвел рубку отсутствующим взглядом, потом скомандовал:
– Все по местам! Выходим на околоземную орбиту!
– В зону без направления входить нельзя, - крикнул штурман, - мы обязательно в кого-нибудь врежемся.
Бросившиеся к выходу замерли, остановленные этим криком.
– Я сказал: по местам!
– рявкнул капитан и неожиданно для себя грубо выругался.
Ничего страшного не случилось. Корабль спокойно лег на орбитальный курс, правда, на самую отдаленную траекторию, по настоянию штурмана. Несколько человек в рубке напряженно вглядывались в экран, по которому уже плыла поверхность планеты - любимой, долгожданной и пугающей своим неожиданным молчанием. Не отвечал ни один маяк, лишь мерный треск космических разрядов доносился из эфира.
– Капитан!
– прошептал штурман.
– Это не Земля.
– Вы сошли с ума? Почему не Земля? Вот Австралия, а вон Новая Зеландия.
– Вроде бы похоже. Но на Новой Зеландии никогда не было лесов, вообще никакой растительности, по крайней мере, на моей памяти - там ведь три стратегических космодрома.
– Все это похоже на сон, - старший оператор тяжело дышал в затылок, наваливаясь сзади.
– Подождите, вон Антарктида, сейчас мы увидим заводы ракетного топлива, и все станет на свои места.
Но внизу простиралась безжизненная белая пустыня и не было видно никаких признаков человека.
– Черт возьми, почему здесь так жарко, - капитан опять вытер лицо, включите же кто-нибудь вентиляцию!
– Смотрите, корабль, какой странный, - штурман быстро крутил ручки надстройки. В океане под ними шел корабль, огромный, белый, отчаянно дымящий тремя трубами.
– Какой-то древний монстр!
– Мне кажется, я его видел, - пробормотал оператор, - одну секунду, не упускайте его из виду.
Он выскочил из рубки. Штурману удалось увеличить изображение. Были даже видны огромные фонтаны брызг, поднимаемые носом корабля, - внизу сильно штормило. Опять загремели шаги оператора, он ворвался, тяжело дыша, держа в руках толстый альбом в кожаном переплете.
– Это атлас старинных кораблей, мое хобби, - он судорожно листал страницы, - вот, так я и знал. Это "Принцесса Элизабет". Первый рейс совершила в 1906 году, в 1914-ом торпедирована немцами.
"Принцесса" исчезла за краем экрана, и в ту же секунду океан закрыли плотные, темные облака.
– Что же все это значит?
– спросил кто-то.
– Это значит, что там внизу сейчас начало двадцатого века. Где-то между шестым и четырнадцатым годом.
– Абсолютная чепуха, - возразил капитан.
– Однако же мы все видели своими глазами. И Новую Зеландию в лесах, и пустынную Антарктиду, и этот лайнер, наконец...
– Мало ли что видели, но при чем здесь начало двадцатого века, как мы могли в нем оказаться?
– Возможно, мы попали в космосе в какую-то петлю времени, - оператор захлопнул альбом, - иного объяснения быть не может. Если только что-то не случилось с нашими мозгами.
– Более ста лет до нашего старта, - застонал штурман и опустился в кресло.
Ошеломляющая новость мигом облетела всех, и они опять собрались в рубке и опять, на этот раз все, смотрели на проплывающие внизу континенты, на белые шапки полюсов; молодежь шутила, что старики на радостях хлебнули и им мерещится бог знает что. Но когда корабль перешел на максимально низкую орбиту, когда все увидели незнакомые города, обильные леса, почти пустые океаны, то шутки и смех стихли. Разум отказывался признавать то, что видели глаза, и все еще теплилась надежда на розыгрыш, на неисправность приборов, все еще смертельно хотелось домой, а не в этот, очень знакомый, но все-таки совершенно чужой мир.