Мама! Он так сильно огорчил её вчера! Неужели и её околдовал Перекати-Пыльс?

Крошечная незнакомка словно прочитала его мысли:

– На шее у твоей мамы – заколдованный пыльный шарф. В него вплетено всё плохое, что накопилось в вашем доме за год: обиды, ссоры, капризы, пустые слёзы и огорчения. Этот шарф не виден обычным людям, а снять его могут только Любовь и Волшебство.

В уютном привычном мире Воробушка словно землетрясение произошло:

– Ты поможешь мне? – Женька еле сдерживался, чтобы не заплакать. – Ты ведь добрая фея, правда? Расколдуешь мою маму?

– Нет, Воробушек, я не фея. Волшебство ты добудешь сам.

Вы, наверное, уже догадались, что крошечная незнакомка была снежинкой. Нет, конечно, она была не простой снежинкой. Кристалинка служила у матушки Зимы. Перед Новым годом сударушка Зима обходила свои владения, наводила блеск и красоту, а заодно и в окошки заглядывала – всё ли ладно у добрых людей, светло ли на душе у них. А где беда какая, отправляла своих помощниц-снежинок – взмахнёт волшебным посохом, и летят-спешат на выручку белые балеринки.

– Где же я добуду это Волшебство? – Женька совсем растерялся – Я же не волшебник какой-нибудь.

– Волшебство живёт в веточках Новогодней ёлки. Ведь Новый год – самый добрый и чудесный праздник в году. Он полон радости и светлого волшебства…

Не дослушав Кристалинку, мальчик ринулся к ёлочке. Он жадно оглядел её веточки, а потом нырнул вниз, туда, где обычно прячут подарки.

Снежинка подлетела к Женьке и рассмеялась:

– Нет, Воробушек, так ты Волшебство не отыщешь. За ним ты отправишься в путешествие по Новогодней ёлке, а для этого нужно будет немножко уменьшиться. Примерно так.

Кристалинка дунула на свою ладошку – мальчика на миг запорошило снегом. Когда Женька открыл зажмуренные глаза, рядом по-прежнему стояла девочка-снежинка, только теперь она была одного с ним роста. И всё бы ничего, вот только мир вокруг внезапно стал большим и необъятным… как космос.

Ёлка зелёным великаном возвышалась над Женькой. Где-то бесконечно далеко была её вершина. Сейчас мальчик видел только нижние ветки, но попасть на них было, что взобраться на крышу небоскрёба.

– И как же я окажусь на ёлке? – вздохнул Женька. – Я же не человек-паук, чтобы по стволу ползать. И не белка…

– С этим я тебе помогу, – улыбнулась Кристалинка. – Смотри внимательно и будь готов – как только я скажу, крепко хватай меня за руки!

Снежинка приняла балетную позу (ровная спинка-струнка, носки врозь), а затем, оттолкнувшись одной ножкой, принялась раскручиваться вокруг самой себя. С каждым поворотом она вращалась всё быстрее и быстрее и вскоре стала похожа на пропеллер вертолёта.

– Хватай! – Кристалинка на миг застыла и протянула Воробушку руки.

Ладошки были холодными. Мальчику показалось, что он зажал в кулаках сосульки. Ух! Они взмыли вверх, кружась словно на карусели. Полёт был недолгим, но у Женьки всё равно немного закружилась голова. Они приземлились на толстую еловую ветку.

– Моё фирменное фуэте! – на бледном лице снежинки проступил нежно-розовый румянец.

– Фу… Что-что? – переспросил Женька.

– Фуэте. Так в балете называют вращение вокруг себя. Чем больше оборотов ты можешь сделать, тем выше мастерство. Видел, как кружится снег во время метели? Правда, красиво? Матушка Зима обожает балет!

Кристалинка взяла Женьку за рукав пижамы, и они пошли по ветке к стволу. Дорога была непростой – приходилось пробираться между ёлочных иголок – те были мальчику почти по пояс.

– По ёлке удобнее всего путешествовать по дорожкам серпантина. Правда он скользкий, а ты босиком… Ну ничего, думаю, Прыг и Скок нам помогут.

Воробушек не успел спросить, кто такие Прыг и Скок, как увидел в стволе дупло, прикрытое шторкой из новогоднего дождика. Кристалинка постучала по дереву:

– Прыг! Скок! Вы дома?

Из дупла выскочили две маленькие хорошенькие белочки. С виду обычные белки, вот только шерсть у них была не рыжая и не серая, а зелёно-голубая с серебристыми кончиками.

– Прыг и Скок родились на голубой ели, поэтому у них такая необычная шерсть, – пояснила Кристалинка.

– Знакомьтесь, это Воробушек.

– Вообще-то я Женька, – буркнул мальчик (ведь «Воробушком» его называла только мама).

– Ну, Женька, так Женька, – улыбнулась снежинка.