На ярко освещённом подносе лежало золотое украшение с блестящим камушком. Такая висюлька с гвоздиком с одной стороны, явно предназначенная для пирсинга. Такие девушки любят вставлять в пупок, чтобы выглядеть сексуальней. Но здесь и сейчас оно заставляло волосы на голове шевелиться от мысли откуда оно взялось у оборотнеподобного монстра.

— А случайно оно оказаться там не могло? Вросло например, пока лежал где-нибудь… — я сглотнул, понимая, что если мои догадки правильны, мы совсем не верно представляли себе масштаб случившегося.

— К сожалению вряд ли, — огорчил меня Жаксылык Эргалиевич, — отчётливо видно, что это именно серьга для пирсинга. Судя по клейму золото пятьсот сорок пятой пробы, со вставкой из фианита. И находилась она действительно слегка вросшей в бляху зарубцевавшегося эпидермиса в районе отсутствующего пупка… Но я с уверенностью могу сказать, что большая её часть находилась в тоннельном канале искусственного проис… Кузьма Васильевич?

Я же уже не слушая доктора, метался от одного стола с поддоном, на котором лежало тело очередного монстра, к другому, буквально сканируя каждое из них своим «Третьим глазом» и даже переворачивая трупы, совершенно не заботясь о том, что подумают обо мне собравшиеся патологоанатомы. Я даже не заметил, как опешивший поначалу Жаксылык Эргалиевич вдруг оказался рядом и помог мне с очередным телом «монстра». Вот, только «монстра» ли…

«За ВДВ! Дембель 2032!», «Я люблю тебя Вика!», а так же татуировки в виде бабочек, узорчиков и просто картинок, в том числе и наколку с куполами, под лопаткой у одного из трупов, быстро выхватило из под шерсти моё продвинутое зрение. А так же вросшие в плоть серьги, и даже кольца, зачастую почти невидимые под покрывшей их тончайшей срой кожицей. Ведь для «Третьего глаза» как обычно важно было, что бы я «знал», что ищу, потому как в противном случае это зрение человеку не шибко то помогает.

— Что ж… — медленно произнёс профессор, отступая от очередного поддона с телом. — Учитывая подобную персонализацию, при общей унификации организмов… могу с большой долей уверенности заявить, что перед нам изменённые по единому шаблону люди. Но чем была вызвана подобная мутация, я сказать не готов. Одно знаю чётко, следов сансары в теле нет. То есть изменилось оно либо с помощью химических средств, либо под воздействием иных сил… например иномировых.

— Змей, паскуда, — я скрипнул зубами, чувствуя как от ярости темнеет перед глазами. — Его работа. Это ж сколько людей погибло. Говорили, что этих оборотней было пара сотен минимум. И главное ни одна душа не знала, не ведала… или же знала… Спасибо, профессор! Вы очень помогли!

— Э-э-э… но… Пожалуйста.

Мысль пришла в голову внезапно, как удар молнии и я не прощаясь, кинулся назад по коридорам, по пути сдирая с себя защитную одежду. Пропажа сотен людей не могла пройти незамеченной. Да, я знаю, что в стране ежегодно тысячи исчезают бесследно, изредка всплывая потом в виде случайно найденных останов.

А некоторых и вообще никогда не находят. Но судя по тому, что удалось узнать последние пару недель должен быть всплеск пропаж. А значит, на это должна была отреагировать полиция. Однако никакой информации ни о чём подобном нигде не появилось. И означает это лишь одно — кто-то специально её скрыл.

На уровне города людей могущих отдать подобный приказ не так уж и много. Найти виновного даже внутренней безопасности МВД будет совсем не сложно, но я не хотел ждать. Однако и бегать по коридорам в поисках преступника не собирался. Зачем, если достаточно напрячь кого-нибудь знающего, и у меня даже был на примете такой человек. Штабные карьеристы обычно всегда в курсе событий и держат нос по ветру.

Как я и думал, встретивший меня полковник никуда не ушёл. Для таких людей засветиться лишний раз перед сильным мира сего цель жизни. Выслужиться, проявить почтение, лизнуть в пятку. Всё что угодно, лишь бы обратили внимание. Так что стоило мне, показаться он рысью кинулся ко мне, нацепив на лицо счастливую улыбку. И очень удивился, когда я с ходу ухватил его за шею и приподняв над землёй, прижал к стене.

— Последнюю неделю был всплеск заявлений о пропавших без вести людях? — я буквально прорычал это во враз побледневшую рожу, не обращая внимания на поднявшуюся суматоху. — Отвечай гнида, а не то задавлю!

— Да! — даже не вскрикнул, а пискнул штабист, тряся в воздухе жирными пальцами, видимо желая освободиться но не решаясь тронуть меня даже за рукав. — Больше пятисот заявление… было!

— Какого хрена никто об этом не знает, — я сильнее сжал кулак, чувствуя как под ладонью быстро бьётся пульс. — Кто приказал молчать?! Говори, мразь, порешу!!!

— Губернатор! — срываясь на визг, завопил полковник, почуявший что я не шучу, — Губернатор приказал! Не принимать заявления до особого распоряжения! Отчётность портить не хотел, ему на пенсию на днях!

— Суки! — я с яростью уставился в мелкие поросячьи глазки наполненные животным ужасом, — какие же вы ублюдки. Из-за вас столько людей погибло… ненавижу!!!

Я принялся медленно сжимать кулак. Штабист почувствовал это и уже не стесняясь принялся брыкаться и пытаться оторвать мою руку от своей шеи, но для меня его рывки были всё равно что дуновение лёгкого ветерка. Толстяк если и был когда-то воином, то давно уже растерял все ранги. И нет, мне не доставляло удовольствие его убийство. Но это нужно было сделать, как необходимо травить крыс и тараканов, и избавляться от сорняков и вредителей на полях. Ибо такие твари гораздо опаснее любого внешнего врага. Мне осталось приложить совсем небольшое усилие, чтобы сломать полковнику хребет, когда на мою кисть легли тонкие, прохладные пальцы.