— А он о тебе и не вспоминает, — ядовито проговорила она. — Спокойно живет в Париже и ждёт пока мы с Машей к нему приедем.

Сжав свободную ладонь в кулак, я судорожно вздохнула, стараясь держать себя в руках.

— Ты не нужна ему, — снова ядовитый тон, а сердце колотится так, словно сейчас выпрыгнет из груди. — Он сам сказал, что очень ждёт меня, после того, как узнал, что станет отцом. Я беременна от него, мы снова вместе. И у нас будет ребенок. Слышишь?! Ты не нужна ему! Не нужна!

Глаза защипало от слез, но я сдержалась только, чтобы при ней не показать как мне больно слышать эти слова.

— Мне уже все равно… — как можно убедительнее соврала я. — Что ты еще от меня хочешь?

Бросив в меня злобный взгляд, Лариса не по-доброму улыбнулась.

— Даже не мечтай, что ты вернёшь его! — ее ледяной тон говорил, что от этой персоны нельзя ожидать ничего хорошего.

Больше ничего ей не сказав, я на подкашивающихся ногах вышла из больницы, еле сдерживая слезы. Нет… Ее слова не могут быть правдой. Матвей не мог после всего случившегося взять и вернуться к ней…

Слезы предательски покатились по щекам от обиды. Я верю ей? Не знаю. В порыве злости, чтобы насолить другому и сделать в несколько раз больнее, человек может сделать, что угодно, лишь бы удар удался и оправдал себя.

Лариса.

Обернувшись ей вслед, несколько минут смотрела на закрывшуюся за ней дверь. Снова эта гадина маячит перед глазами, только теперь со своим щенком. Интересно, по какой причине она была в этой клинике? Наверняка какие-то проблемы с беременностью… Так ей и надо. Пусть сдохнет. Пусть сдохнет вместе со своим щенком, а я буду очень этому рада.

Решив узнать, я прошла к своей знаком на ресепшене, к которой собственно и заглянула, потому что была недалеко.

Все же эта дурочка поверила в мою ложь, что мы с Матвеем снова вместе. Вот же наивная дура. Матвей тоже хорош. Все мои звонки и попытки помириться поставил на игнор. Ну что ж, мы еще с тобой встретимся, милый. Я тебе обещаю.

— Привет, Марин, — проговорила я, войдя в сестринскую и закрыв за собой дверь.

Подруга была сейчас здесь одна, поэтому поговорить мы могли спокойно без лишних ушей.

— Привет, — поставив чашку с кофе на стол, девушка пристально посмотрела на меня. — Ты чего такая взвинченная?

Присев за стол, я внимательно посмотрела на подругу, и тут меня осенила мысль. Она же здесь работает, наверняка может узнать нужную мне информацию о пациенте.

— Марин, слушай… — положив ногу на ногу, я слегка улыбнулась. — У вас есть одна пациентка… Вика Гранина.

— Да, — непонимающе проговорила она. — Сегодня положили на сохранение.

Достав из сумочки пятитысячную купюру, я протянула ее ей.

— Получишь в два раза больше, если предоставишь мне всю информацию ее истории болезни, — улыбнулась я.

Она не раздумывая согласилась, лишь попросила подождать около двадцати минут, а затем мы вместе вышли на улицу и прошли за здание, опасаясь, что кто-то услышит разговор.

— Короче, — начала подруга, оглядываясь по сторонам. — Пациентка, Виктория Гранина, двадцать лет. Первая беременность, срок двадцать восемь недель. Ее положили с нарушением плацентарного кровотока. Большая угроза срыва беременности. Но это еще не все. У девушки обнаружили порок сердца, который, предположительно, она могла унаследовать от покойной матери. Врачи категорически против, чтобы она рожала сама. Только кесарево сечение.

Я смотрела на девушку прекрасно понимая, что получила очень ценную информацию. Ну очень полезную. Это пригодится.

— Спасибо, Мариш, — ещё раз поблагодарила подругу и направилась к своей машине, на ходу набирая номер своей знакомой.

Узнав нужную информацию, заехала в аптеку, приобрела определенный препарат и по дороге домой прикупила фрукты и сок, чтобы завтра передать красавице в больницу.

Утром следующего дня поехала больницу, но совершенно забыла, что Марина сегодня после дежурства.

Увидев первую попавшуюся на глаза медсестру, подошла к ней, приветливо улыбаясь.

— Здравствуйте, — улыбнулась я, подойдя к девушке. — У меня здесь лежит подруга на сохранении. Вика Гранина. Не могли бы вы передать ей фрукты и сок? Я бы не хотела ее сейчас волновать, вдруг она спит.

— А от кого передать? — взяв пакет, вопросительно изогнула бровь девушка.

— Скажите от Тани, — ляпнула первое попавшееся имя.

Пообещав мне, что передаст, медсестра удалилась, а я так и осталась смотреть ей вслед. Широкая улыбка сама по себе растянулась на губах.