— Хорошо, как скажете! Приятного отдыха! — с этими словами он закрыл дверь.

Травница осмотрелась, медленно пройдясь по комнате и, кажется, осталась довольна.

— Видно, что комнатка явно не для рядовых попоек, — присвистнул Утрамбовщик.

— Гномы любят только три вещи, — улыбнувшись, сказала Поляна, удобно умостившись на одном из стульев.

— Металл, камень и поругаться?

— Первая вещь — металл, правильно ты сказал, — кивнула травница. — Вторая — пиво на халяву. Третья — хорошую драку. А самый любимый металл у них — это золото. Так что здесь всё довольно просто. Если даже ты поссорился с гномом, достаточно угостить его пивом, проспорить ему денег и подраться. После этого если не друзьями, то приятелями останетесь точно.

В дверь постучали, а затем не дожидаясь ответа, вошёл гном с двумя подносами, один из которых был завален различной снедью, источающей умопомрачительные ароматы, а второй нёс на себе огромные деревянные кружки с элем.

Когда служка удалился, я обратил внимание на эту странность:

— А внизу были кружки из олова.

— Ещё когда гномы безвылазно жили под землёй, дерево у них ценилось намного больше, чем металл. И даже после того, как они стали выходить на поверхность, а дефицит дерева пропал, подавать еду и питьё в деревянной посуде — не прекратили, уваживая таким образом самых дорогих гостей.

— Конечно, уважают. Ишь ты. Два золотых заплатить, — пробурчала Чакра усаживаясь.

Упрашивать никого не пришлось, поэтому содержимое блюда было сметено за короткий промежуток времени, только треск за ушами стоял.

— Хорошо-то как, — Димон взял свою кружку, больше напоминавшую трёхлитровый жбан, и откинулся на стуле, посмотрев на меня. — Ну а теперь, Белый, рассказывай, что за херня происходит. Будем думу думать!

— Итак, — начал я озвучивать свои мысли по порядку, — на повестке дня стоит один из главных вопросов: как нас так оперативно нашли в Рамках? У кого какие предположения?

— Что бы мне кто ни говорил, но лично я считаю: или кто-то из наших проговорился, или на него надавили. Пока о предательстве думать не хочу, — непривычно серьёзный Димон сейчас был совсем непохож на весельчака-балагура, которым я его постоянно привык видеть. — Мы сработанная команда и потерять кого-то для меня будет больно, особенно если выяснится, что кто-то действительно предатель.

— Я за себя могу поручиться, но доказать ничего не могу, — высказалась Чакра. — Хотите верьте, хотите нет. Раз пошла такая песня, я могу уйти порталом сейчас. И разбегаемся как в море корабли. Буду искать тех, кто мне будет доверять.

— Тот же хрен, только вид сбоку, — подтвердил гном. — Доказать не могу, просить, чтобы поверили — не собираюсь. Я сказал, что здесь ни при чём, а дальше дело ваше, — он поставил уже пустую кружку на стол (когда только успел вылакать всё?) и сложил руки на груди.

— Остаёмся: ты, — мой друг указал на меня пальцем, — я и вампир. Я — точно нет, ты — то же самое.

— Яхиля забыли, — добавила Чакра.

— И «хилер», точно!

— Можете не искать предателя. Его среди вас нет, — внезапно вмешалась Поляна. — И вампира своего вместе с лекарем можете снимать со счетов.

— Почему ты так решила?

— Скажем так, у меня есть возможность узнать, врёт человек или нет. Отголоски недобрых намерений тоже иногда читаю, — Поляна посмотрела на валькирию, поспешно отвёдшей взгляд.

— Эмпатия, понятно, — со знанием дела покивал гном.

— Эмпатия практически ничего общего не имеет с моим умением, но в очень общих чертах ты прав, за исключением того, что эмпаты вынуждены либо постоянно закрываться, чтобы не слышать эмоции других людей, либо открываться на полную. Промежуточного состояния нет. Я же могу считывать некоторые эмоции по своему желанию, и то — не всегда, — ведьма повернулась к очагу и вытянув руку, пульнула из указательного пальца маленькую искорку, молнией скользнувшую к сложенных в камине дров.

Очаг вспыхнул и, потрескивая, стал неторопливо разгораться, а травница продолжила:

— Белый, я прошу прощения, что перебила, но прежде чем вы продолжите, хотелось бы высказаться в продолжение того разговора, который мы с тобой начали на пляже.

— Хорошо, без проблем, — я поднял руки.

Тот разговор нам так и не дали закончить.

— Я долго наблюдала за вами. Перед этим я наблюдала за ним, — кивок в мою сторону. — Знаете, что у вас общего? — тихий голос Поляны прозвучал скрипом в наступившей тишине. — Вы все до сих пор относитесь к этому миру, как к игре.

— А как к нему ещё относиться? — недоумённо поинтересовалась Чакра. — Это и есть игра. Нас убить здесь невозможно.

— Ты глубоко заблуждаешься, девочка. Убить можно любого. Даже Бога! Вот скажи, — травница обратилась к гному. — Где твой молот, который всегда с тобой в бою? Почему я его не вижу сейчас?

Утрамбовщик материализовал из инвентаря оружие, которое с грохотом легло на столешницу.

— Ты его достал из пространственного кармана?

Гном, кажется, смутился, не зная, как объяснить значение фразы «игровой инвентарь»: