– Ты боишься того, что кто-то займёт твое место? – Шонхорн насмешливо приподнял бровь и выразительно посмотрел в сторону какого-то вихрастого учёного, задумчиво зависшего над кустарником с ягодой асаи. – Вот уж не думал, что мой вождь боится такой конкуренции.

На этот раз я не обратил внимания на полный ехидства тон Шонхорна. В отличие от меня он никогда не покидал Ларк и даже представить себе не мог, на какую низкую и грязную ложь способны представители других рас. Это ларки живут согласно древним законам и никогда не врут, не предают и не бегут с поля боя. За нарушение любого из этих правил всегда следует строжайшее наказание – изгнание.

– Ты не прав. Я никогда не боялся того, что кто-то из ларков бросит мне вызов и победит в честном бою. Ты прекрасно знаешь, что меня вызывали на бой десятки раз, и ты сам трижды пытался занять место вожака клана и трижды проигрывал. Я боюсь, что цварг, перевоплотившись в человека, может кинуть вызов кому-то из вождей соседних кланов. И не забывай, что у любого цварга есть смертоносный шип на хвосте, который будет невидим, а ларк будет считать, что сражается с человеком. Это будет плохой, нечестный, неравный бой. Но как результат – все ларки, что состоят в стае побеждённого, станут беспрекословно подчиняться новому вождю.

Шонхорн всё ещё смотрел на меня, насмешливо вздёрнув бровь. Он не верил в мои опасения. Уже три дня он наблюдал за людьми, которые будто чувствовали это и специально пытались выставить напоказ свои слабости. Неуклюжая светлая самка подвернула ногу, неудачно наступив на корни деревьев, один из человеческих мужчин зачем-то приложил к себе широкие листы иглицы. Кто ж в здравом уме прикладывает к себе иглицу? Один из тех, что похилее, вовсе постоянно перемещается по лагерю на четвереньках… Фу, мерзость какая. Даже рождённые от изгнанников самки ползают на коленях лишь перед вождём.

– А мне кажется, ты так много уделяешь времени людям из-за их черноволосой самки. И к чему была вся та бравая речь о слабых сыновьях от человеческих женщин, если от тебя самого пахнет этой самкой?

– Замолчи! – резко рыкнул я. – Она здесь ни при чём. Я говорю о том, что мы должны выяснить, кто из людей на самом деле является цваргом в кратчайшее время, чтобы не дать им возможность даже думать о том, что они могут присвоить нашу планету и ресурсы себе! И ты мне в этом поможешь.

Я стал излагать свой план Шонхорну, стараясь не думать о Лейле, её влажном и дрожащем теле в моих руках, а также тонком аромате лотоса, что преследовал меня, даже когда я отходил на приличное расстояние от лагеря.

/Планета Ларк. Лейла Виланта/

Утром следующего дня ларки сообщили нам, что мы трогаемся в путь. Я лишь недоумённо пожала плечами и постаралась не думать о том, что произошло в лесном озере накануне вечером. К сожалению, получалось это плохо. Только за утро я несколько раз ловила на себе взгляды Арх-хана, от которых по телу проносились заряды тока, а волоски вставали дыбом. Как назло в голове возникала одна и та же картина. Его сильные руки, что обхватили меня за талию, крепкие бёдра, что вжались в мои ягодицы сзади, и каменная мужская грудь, которую я чувствовала, едва касаясь лопатками.

А ещё я никак не могла понять, почему вожак стаи отпустил меня. Этот вопрос не давал мне покоя. Да, как бы я ни храбрилась и ни утверждала, что буду кричать, вряд ли кто-то из телохранителей Логана успел бы прибежать на мой крик о помощи, уже не говоря о том, что я скорее охрипла бы, чем кого-то дозвалась. И Арх-хан это прекрасно понимал. Но почему-то просто взял и отпустил. «Кто же тебя держит? Я или твои собственные страхи? Самообман – худший из всех видов лжи». Его мягкий, как мех, шёпот постоянно раздавался в моей голове.

Невольно в голову пришло воспоминание из лифта на Цварге. А остановился бы Аарон, если бы под действием его внушения я ответила бы согласием? Если бы разрешила к себе притронуться? Поцеловать? К чему бы всё привело тогда?

Непонятные, не до конца оформившиеся сомнения блуждали в моей голове, не позволяя сосредоточиться. Сорок девять лет я провела на Цварге, училась на аналитика, а затем пошла в тау-агенты СБЦ. Все эти годы я прожила, считая, что цварги – самая развитая и интеллигентная раса в Федерации Объединённых Миров. Порой я даже ловила себя на том, что горжусь нашим устройством общества, ведь все занимаются тем, чем хотят. Ну, а то, что супруга приходится искать среди одобренных планетарной медицинской лабораторией кандидатов, то это, в общем-то, не так уж и плохо. Во-первых, согласие девушки на брак обязательно, а во-вторых, что плохого в том, чтобы заранее знать, какова вероятность завести детей с будущим мужем?

Все сорок девять лет я мыслила и поступала рационально, осмысленно взвешивая каждое своё решение. Моя жизнь была похожа на космические часы, правильные и идеально точные. Именно за эти качества меня в своё время взяли в Службу Безопасности Цварга. Но иррациональный поступок Арх-хана выбил меня из колеи. А собственные чувства, которые меня обуяли в тот момент в прохладной воде лесного озера, и вовсе казались ненормальными. И почему-то мне даже было жаль, что Арх-хан отпустил меня…

– Ох, Лейла, я поражаюсь, как ты можешь так бодро топать третий час подряд? У меня, конечно, всё ещё побаливает нога, но вон даже наши ребята уже сбились с шага, – ворвалась в мои мысли Моник.