Паша прошелся вдоль кромки воды. Волны яростно гнали к берегу зеленоватую пену. Среди камней мелькнуло красное пятнышко. Паша подбежал ближе и увидел в расщелине между осколками гранитной плиты самодельную куколку в ярком платке. Он сунул находку себе в карман и продолжил исследовать пляж.

– Прощай, Глеб! Светлая тебе память… – Леонид шмыгнул носом и запричитал: – Забрала его Эльви.

– Да что ты, старый, несешь?! Заладил одно и то же! Можно хотя бы без этой древнемагической мути обойтись?! – взорвался Артур.

– Да если бы я сам не видел, не говорил бы, – обиделся дед. – Я вчера хотел лодки брезентом укрыть, ну… На всякий случай… Если дождь начнется… Стемнело уже, когда пошел к озеру. Да и выпившим я был. Смотрю: склонилась над чем-то Эльви прямо у берега. Видно, душу из него выпивала. – Дед схватился за косматую голову. – Эх, плохо помню. Перебрал я. Все, как во сне, кружилось. Но ее я видел!

– Пить надо меньше, – сплюнул под ноги Артур.

Озеро продолжало бушевать. Юля и Паша вернулись в свой домик, чтобы забрать вещи и отнести их ближе к катеру. Остальные тоже пошли по своим корпусам готовиться к отъезду. Решили, что как только буря стихнет, то они сразу отправятся на материк.

Когда Юля застегнула чехол со вспышкой и уложила его в сумку, Паша отдал ей фотоаппарат и сказал:

– Слушай, может, это уже не так актуально, но есть вопрос. Я тут хотел на снимки вчерашние полюбоваться, а их нет.

Юля посмотрела на него пустыми глазами и ответила:

– Да? Жалко, столько наснимали. Наверное, что-то с фотоаппаратом.

Паша нахмурился. Ни удивления, ни досады в ее голосе он не услышал. Еще вчера Юля готова была его съесть, когда он не мог подать ей сразу нужный объектив. А сегодня даже ни капли не расстроилась из-за того, что работа пошла насмарку.

Конечно, далеко не каждый день твои клиенты умирают на следующий день после съемки. Это могло любого выбить из колеи. Но у Паши в голове все равно плохо укладывалась такая резкая перемена в поведении Юли.

– По-моему, с фотоаппаратом было все в порядке во время работы. Ты показывала Лоре, как она вышла на кадрах. Да и сама проверяла свет, заставляла меня загораживать прямое солнце. Фотоаппарат работал. Я помню.

– Может, дисплей навернулся, – отмахнулась Юля.

– Я попробовал сделать кадр: у меня получилось. И картинка на экране высветилась. Не знаю. Может, это бред, но такое ощущение, что кто-то специально стер все фотографии.

– Кому это надо? – хмыкнула Юля.

– Не знаю, – потупился Паша. – Мистика какая-то.

– Тоже веришь в эту эпичную легенду про хозяйку острова?

– Тут не хочешь, а поверишь. Дед Леня хороший рассказчик.

– Особенно, когда напьется.

– Сильно промокла вчера? – спросил Паша, наблюдая, как Юля сворачивает подсохшие джинсы и запихивает их в туго набитую сумку.

Она посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Ну, под дождем. Я вчера уснул и даже не слышал, как он шел.

– А-а, – протянула Юля. – Нет. Все нормально.

– Тебя долго не было. Я ждал-ждал, а потом вырубился.

– Да я тут по окрестностям гуляла, хотела проветриться. Мне кажется, последний бокал вина был лишним.

– Ну, ты даешь! Бродить по незнакомому острову в темноте. Вон один уже погулял ночью, – Паша сделал паузу и внимательно посмотрел на Юлю. – Во сколько ты вернулась?

– Не помню. – Она нервно дернула бегунок молнии. – Ты так спрашиваешь, будто в чем-то меня подозреваешь! – Ее голос зазвенел, как порванная струна.

– Я просто спросил. – Паша не повелся на эмоции: уже привык к ее резким вспышкам.

– Больше похоже на допрос.

– Объяснения все равно придется давать каждому.

– Вот когда надо будет, тогда и отвечу. Обойдусь без репетиций. – Юля закинула сумку за спину и направилась к выходу.

Есть не хотелось. Паше было не по себе, что уж говорить про тех, кому Глеб приходился родным человеком. Тем не менее, часа через полтора все подтянулись к главному корпусу и собрались в гостиной. Вероника подсуетилась на кухне, и вскоре на столе дымилось разогретое в микроволновке жареное мясо, на тарелке лежали яркие букеты из зеленого лука, розовых помидоров и нарезанного дольками сладкого перца. Почти как вчера, почти…