Приехав в Белград, я вышел на привокзальную площадь и сразу насторожился, так как и болгары, и сербы, и мусульмане, и хорваты, и черногорцы, и македонцы и т.д. говорят на одном языке – и все славяне! А кто из них серб, я не смог бы различить! Но, немного постояв и посмотрев по сторонам, увидел, что привокзальную площадь окружают множество старинных домов и церквей. На стоянке машин и такси собралось много людей, говоривших на старославянском языке. Я решил подойти к шустрому и веселому таксисту.

– Привет! Скажите, пожалуйста, а где православная церковь? – подойдя к нему с добродушной улыбкой, спросил я его. – Привет, русс! Что, не успел приехать, а уже ищешь, где бы помолиться? – Да! – улыбнувшись ещё шире, ответил я ему. И он мне показал на ближайшую, виднеющуюся из-за поворота улицы церковь, у которой был на куполе православный крест. Я сразу направился туда, но, проходя мимо магазина, с интересом посмотрел на их меню-рекламу и в окно: в зале стояли высокие столы, за ними люди стоя пили кофе и ели бутерброды. Резко почувствовав прилив голода, я вошел в магазин-кафе, но там все-таки было много народа, и я уже хотел уходить, но очередь двигалась быстро. Тогда я посмотрел на часы: время вроде бы еще есть, и, поставив вещи у свободного столика, я начал просматривать меню и цены. Было много разнообразной колбасы и хлебобулочных изделий. Посмотрев меню, я мысленно перевел динары на рубли и посчитал: все-таки цены небольшие! Тогда я решил перекусить. Заказал себе черный молотый кофе со сливками, а они были отдельно, в маленькой пластиковой баночке. А кофе был густой и ароматный, так как его сварили при мне в латунной турочке. И купил свежую, еще горячую, большую лепешку, а к ней 100 граммов колбасы типа «Любительской». Но что интересно: колбасу продавец поставил в аппарат и быстро нарезал, притом тонко, ровно 100 граммов, а нарезанная колбаса попадала на маленькие весы! Такая техника у сербов была уже в 1995 году! Основательно перекусив, я вышел из кафе в церковь. Да, уже вечерело, хотя и кушал-то я недолго! И, ускорив шаг, по старинной улице я мигом подошел к православной церкви и перекрестился три раза. Открыв большие двери, я вошел в Православный Храм и, сразу перекрестившись, обратился к монашке, которая наводила порядок около свечей. Я рассказал ей, кто я и почему я здесь. Она подошла к батюшке и передала ему мои слова, как поняла. – Приезжала к нам, в Крым, православная монашка и просила о помощи православцев, – как можно раздельнее и понятнее для батюшки сказал я. И добавил: – А меня послали подробнее узнать и посмотреть наши крымские казаки! Батюшка что-то сказал монашке, и она меня повела в келью. Там было много разнообразный одежды – это была гуманитарная помощь для сербов, а еще там были ванна и кровать. Показав мне на это, монашка сказала на сербском и показала жестами, что я могу всем этим пользоваться, одевать бесплатно, и показала, что, когда я пойду в ванну, чтобы я сложил на стул всю свою одежду для стирки. Я искупался: ванна маленькая и сидячая, но у-д-о-б-н-а-я! Побрился, помылся, вытерся своим махровым небольшим полотенцем. Одел чистую, с запахом чистого снега, пижаму, в ней было очень, очень тепло и уютно (вот тогда-то я и зауважал пижамы), она была мягкая и плотная! А не такая, как у нас в больницах: тонкая и холодная. И почти сразу мне принесли покушать. Поужинал пшённой кашей на молоке со сливочным маслом, парой кусков хлеба и выпил чаю с лимоном (как я обычно дома и ем). Посмотрев стопку журналов на разных языках (даже попался старый наш журнал «Огонек»!) перед сном, я лёг в долгожданную удобную постель и с-п-а-т-ь. А утром мне принесли мое уже выстиранное, с приятным запахом бельё, вкусный завтрак, помню: какую-то кашу, схожую с фасолью, почти половину жареной курицы, много разной зелени, нарезанный хлеб и хороший кусок масла, ну, и, конечно, кофе с молоком, а может, со сливками. Основательно позавтракав, оставшуюся зелень и хлеб я взял с собой, где мне еще придется-то покушать? Через некоторое время за мной пришел молодой парень, и мы отправились на призывной пункт, где происходила запись добровольцев на защиту Республики Сербской от католиков (хорватов) и от сараевских мусульман. И около этого призывного пункта я с ним и распрощался. Так как решил послушать, может, кто-то говорит где-нибудь в здании по-русски. Прислушался. И точно: ЕСТЬ! Я услышал разговор русского, через некоторое время я подошёл к нему и познакомился с этим человеком. Его звали Александр, и он потерял на этой войне ногу, но уезжать в Россию не хотел. Я ему рассказал, кто я и почему я здесь. – Была у нас в Крыму православная монашка и просила о помощи православцев. А вот меня и послали на разведку наши, крымские, казаки! – Эта война ни нам, ни сербам не нужна, и она уже заканчивается, а ты давай лучше возвращайся в Россию! Ну, а я приехал в Белград из пригорода Сараево, чтобы навестить раненого бойца в госпитале, он потерял на этой войне руку, и ему очень нужна хоть маленькая, но поддержка земляков-россиян, – так сказал он мне сразу и резко. Я ему как можно спокойнее вежливо ответил: – У нас в России НЕТ правдивой информации о войне в Югославии! По телевизору показывают разный разгул и беспорядок! Но я поеду с тобой или без тебя и поддержу нашего добровольца в госпитале! – горячо сказал я ему. Он немного постоял, подумал, посмотрел на дорогу и затормозил такси, и мы поехали в госпиталь к этому добровольцу. Парень был круглолицый, коренастый и невысокого роста. Он был весел и, конечно, очень рад нашему визиту. Мы купили ему разных фруктов, сгущенки и пару пакетов напитков. При нашей встрече Саша обнялся с ним по-родственному, а мне парень просто протянул руку для рукопожатия и сказал, что его зовут Сергей. Они весело говорили о ребятах, а Сергей расспрашивал, как его соратники уезжали на отдых в Россию. Саша рассказал, как и сколько купили они сливовицы и вина; что, как обычно, пришлось бежать еще раз в магазин… В общем, жизнь как жизнь, а вот о боях и даже о последнем бое говорили недолго и как-то вскользь. Вообще, Александр не рассказывал, даже когда мы и встретились на базе, о своих боевых стычках. Проведав нашего раненого добровольца, мы вернулись обратно в новеньком шикарном трамвайчике, правда, пришлось немного пройти пешком до пункта оформления добровольцев. Там выдали мне воинский билет, а также нам выдали бесплатные билеты на комфортабельный автобус. Почему-то, ещё в те времена, в 1995 году, в Югославии автобусы были удобнее и просторнее, чем наши. Автостанция находилась практически рядом; немного подождав автобус, мы сели в него и поехали из Сербии в Республику Сербскую через Обреновац, это пригород Белграда. Вид пригорода столицы Сербии был прекрасен: городские многоэтажные дома сменяются на двух- и трехэтажные виллы, утопающие в зелени деревьев и в разноцветии посаженных и развешанных на фасадах цветов. У многих домов (на первом этаже, в основном) работают магазины, кафе или мастерские. И все дома покрыты красной черепицей. Из окна автобуса открывался живописный вид поселков и городков Сербии! Проживают сербы в сельской местности как бы хуторами; красивые одноэтажные и двухэтажные дома, а под двухскатными крышами покрытыми красной (кирпичного цвета) черепицей, тоже оборудованы комнаты для гостей и молодого поколения! Большие участки полей были разделены как для выпаса скота так и для сенокоса, и огорожены просто: в три или четыре ряда проволокой, закрепленной на нечастых бетонных столбиках. Может, это и есть: электроизгороди, которые своей простой установкой очень удобны для ограждения полей и они, неплохо, выделяют поля на сельском ландшафте в Сербии. Также автобус медленно миновал небольшое стадо чистых, бело-серых коров, но вымя были у этих коров отменные! Просто не хватало сантиметров 10-15 до асфальта от полных сосков! А некоторые несли во влажных губах, как бы домой, по одной и даже по букету ромашек! Как нарисованные на детских картинках в букваре или в детских альбомах для раскраски!

Дело в том, что я знаком с нашим крупным рогатым скотом, и некоторое время, перед перестройкой, работал специально на совхозной ферме по откорму и выращиванию молодых бычков, а также в перестройку был фермером в Крыму и директором малого сельхозпредприятия «Юг-Росс», где и хотел разводить КРС (крупный рогатый скот), и даже думал, как бы создать и у нас такую же молочную и красивую породу коров! Миновав стадо, автобус сразу набрал скорость по идеально ровному асфальту шоссейной дороги. Обочины большие и широкие, и на них нет ни разного хлама, ни мелкого мусора! А вдоль шоссейной дороги всюду были ровно подстриженные кусты и деревья, эта зелень и чистота вдоль дороги очень радовала мои глаза и глаза пассажиров, которые тоже с интересом смотрели на красивые сербские пейзажи! Заехав на полчаса в цветущий городишко Лозницу, наш автобус вскоре покинул, к моему внутреннему огорчению, этот город-красавец. Это было осенью 1995 года. 25 лет спустя, конечно, благодаря новым технологиям и суперновой технике, Лозница стала еще красивей и зеленей!

И вот я приехал в небольшой поселок Шепак (Sepak), где и находились и таможня, и пограничники Республики Сербской!

*** Глава 2

Жизнь после границ

Nulla dies sine linea. – Ни дня без строчки.

Вот я и доехал до границы России и ДНР: поселок Успенский – там и находится пограничный пункт пропуска, там создана «Успенская таможня». Автобус остановился на специальной стоянке, и через некоторое время водитель сделал в салоне автобуса ярче свет и раздал миграционные листы тем, кто продолжает свой путь через Донецк на Украину и дальше; а затем к нам в автобус зашел пограничник и забрал на проверку паспорта, при этом деловито и внимательно вглядываясь в наши лица. Затем мы все сидели и ждали паспорта, их занес уже наш водитель и, применив перекличку, раздал нам.

– Пожалуйста, заберите свою ручную кладь и багаж из багажного отсека, – сказал наш водитель автобуса привычным, громким голосом. – И сразу идите все в здание таможни, там пройдете весь таможенный досмотр и паспортный контроль, после поставят, кому это необходимо, штамп в загранпаспорте о прохождении данной границы.

Мы зашли в здание, и сразу образовалось две очереди на таможенный сканер. Пропустив багаж через сканер, таможенники делают тщательный досмотр багажа, если есть необходимость. После досмотра, не дожидаясь остальных, мы выходим к автобусу. Ставим сразу свои вещи в багажное отделение. Многие говорят по телефону, так как скоро будет роуминг, и телефонная связь будет раз в пять дороже. Кто просто гуляет, а кто садится в автобус. Водитель уже прогревает двигатель. Как только все прошли досмотр и последний пассажир сел на свое место, мы поехали. Правда, проехали немного, и нас так же встретили пограничники ДНР. Почти все так же повторяется, только меня и спросил пограничник, смотря на мой паспорт: «Цель приезда в ДНР?» Я ответил: «Хочу посмотреть, как живет Донецк, и хотел бы оказать какую-нибудь помощь в ремонте и строительстве города или в небольших населенных пунктах!» На это он мне ничего не сказал, и мне даже показалось, что такой ответ ему не нов и что так отвечают ему постоянно. После него мы все в этом зале встали в кружок со своими вещами, и нас обошел таможенник-кинолог с собакой, которая основательно обнюхала весь багаж пассажиров из нашего автобуса.

Да, и ещё! Если ваша российская сим-карта и будет работать, то она уже работает в международном роуминге. Нужна будет сим-карта ДНР «Феникс» или сим-карта Украины.

Итак, мы на территории республики, и наши документы проверяют уже донецкие пограничники. Никаких штампов они не ставят. Все мы идем к автобусу. Места можно занимать любые, а также все вещи можно ставить вниз, то есть в багажное отделение, но водитель предупредил: – Справа в багажное отделение ставят вещи те, кто едет до Амвросиевки, Жуковой Балки, Кутейниково и Многополья, а слева ставят свои вещи те, которые едут в Иловайск и Донецк. И все – таки продолжаю свою историю: пройдя проверку на границе, я сел с таким же молчаливым и уставшим попутчиком, и мы поехали дальше уже по территории ДНР в Донецк. Я почти сразу попытался заснуть, но сон не шел. Я вглядывался в окно автобуса, но практически ничего не было видно, кроме огней вдоль дороги, а когда случались минутные остановки, то были максимально освещены реклама и многоэтажные дома. А пострадавших от войны строений я не усмотрел. Но сразу, по-новой, хлынули воспоминания осени 1995 года: мой проезд границы Сербии и Республики Сербской.

Сербия, 1995 год

И я стал вспоминать 1995 год, как по такому же примерно пути, по времени, я проехал по Сербии. А расстояние от Белграда до Сараево составляет по прямой 193 км и 307 км по автодороге. Интересные факты: пешком идти 2 дня; а на велосипеде надо затратить 15 часов и 83 024 калории.

Таможня, поселок Шепак (Sepak)

Таможня и пограничники находились в поселке Шепак (Sepak) (на реке Дрина находится село Доньи – Шепак, где начинает свою историю футбольный клуб «Напредак»). Пройти таможню совсем было просто: в таможенной зоне в автобус зашел пограничник и забрал у нас на проверку паспорта, их вернули через 15 – 20 минут, затем зашел таможенник, спросил о наркотиках и валюте и вышел. Вот так легко мы проехали таможню. Заехали через некоторое время в Зворник и пошли покушать в придорожное кафе, где на большом автоматическом и механическом вертеле

целиком вращалась туша молодого бычка!

Тут же у меня был забавный случай: один из сербов, мой сосед по автобусу, примерно мой ровесник, лет ему было 40 – 45, решил, как бы шутя, проверить меня, русский я или нет. И вот на этой остановке он позвал меня в кафану (кафе), где было уже довольно много сербов и он им сказал что-то, и они быстро расступились. Он обратился к бармену:

– Налей руссу нашей «сливовицы» (это сербская водка из винограда, слив и фруктов), – при этом рукой показывая на стакан. Бармен налил стакан водки, и он протянул его мне.