– Надо её найти и вызнать, куда она Катерину девала, – Бурый говорил с трудом. Так зубы стискивал, что слова получались невнятными.

Рядом на Сивке летел Кир, а на Вихре – Степан. Молча и очень мрачно.

Ярик посвистывал под копытами Сивки, а Жаруся, притушив обычное сияние, летела над Баюном, заглядывая в зеркальце.

Катерина тяжело вздохнула и вдруг почувствовала, как зашевелилась сумка. – Ой, мамочки, что это? – она вовремя отдёрнула руки от Дубка. – Хороший мой! Как ты тут оказался? Ты же сейчас больше в Дубе остаёшься. Только не касайся меня! – Катя понимала, что смешной карандашик не человек, не зверь и не птица, но всё равно боялась ему навредить. Дубок замахал лапками и, нырнув в сумку, чем-то там зашуршал. Потом, смешно упираясь, вытянул чистый листик бумаги и написал:

– Я слышал всё, что говорила Наина, я могу предупредить!

Катерина сначала обрадовалась, и уже почти сбросила паутину, а потом одумалась.

– Они же, если меня увидят, сразу кинутся ко мне! Ты можешь не успеть! – она всхлипнула, и тут Дубок снова начал что-то писать.

– Если ты будешь для них невидима, то я успею им объяснить.

– Ты молодец! Да, как-то так надо сделать, чтобы я осталась невидима для них, – Катерина села и задумалась. – Ну, пусть даже у меня получится… Положим, они меня найдут, не увидят, но узнают всё от Дубка, потом я сниму невидимку, как-то доберусь до Дуба. Но, как бы я не старалась, всё равно остаётся опасность кого-то из них коснуться. Почти за четыре недели или я на кого-то налечу, или попросту споткнусь, а меня на автомате поймают-поддержат, и что? Погибнут? Нет уж, так дело не пойдёт! И тут оставаться мне нельзя. И Наина с её планами мне не нравится, мягко говоря, – Катерина покосилась на зеркальце в своей руке. – Погоди-ка… А что если… – Катя припомнила, как она попросила зеркальце, и то показывало совсем даже не Бурого Волка – Бранко, а какого-то волка в тайге, и ещё как они скрыли от Кащея Дашку.

– Если бы она на пир в собственном образе не пошла, Кащей бы её и не сыскал, – вспоминала Катерина. – А если я попробую? Ну-ка…

– Зеркальце прошу, помоги.

Любящих меня сбереги,

Скрой от всех до новой луны,

Будут им пути не видны,

Как бегу, куда я иду,

Я до новой луны пропаду.

Не увидят меня, не найдут,

Будет тайна открыта не тут.

Катерина глянула на зеркальце и оно вдруг ярко вспыхнуло, словно выражая согласие.

– Зеркальце, покажи, где я нахожусь? – спросила Катерина, решительно сбросив с себя паутину. Зеркальце отражало серую рябь. – Спасибо тебе! А теперь покажи мне Баюна.

Зеркальце отразило чрезвычайно озабоченного Кота, который снова и снова пытался найти Катерину.

– Так, уже хорошо. На четыре недели меня не найдут. Этот вопрос решила, благодаря зеркальцу. Теперь как-бы дать о себе знать? – Катерина ласково коснулась зеркальца, и покосилась на Дубка. – Да, я знаю, что ты бы им написал, но тебя надо доставить к ним. А как? Любой из коней ко мне слишком хорошо относится. Морские, да. Эти оболтусы вряд ли любят, это уж точно! Но, они без меня могут Дубка и не доставить, попросту потерять или поломать по дороге, а если я с ними полечу, то потом мои меня не отпустят. Так кого же? Стоп! Суховей! Он мне благодарен, только ни о какой любви и речи нет. Он просто выполнит то, что я попрошу, и фордыбачить с Дубком не будет, а просто бережно его доставит, куда я сказала! А потом я быстро улечу отсюда. И спрячусь на месяц, – Катерина с облегчением вздохнула. Хоть какой-то план на жизнь! Она позвала Суховея, на всякий случай вышла из пещеры и отошла подальше по узкому каменному уступу.

– Ну, её, эту Наину, ещё решит вернуться, а я тут прохлаждаюсь… Нет уж, обойдётся! – Катя аккуратно обошла огромный камень и вдруг увидела, что, зацепившись за её подол, из пещеры вытянулась паучья накидка. Половина её лежала на каменном выступе и вовсе даже не собиралась расползаться на куски, зато на неё полезло множество пауков из пещеры. Они потянули нитки, из которых она была сплетена и очень быстро начали их разматывать, растягивать. Через некоторое время от накидки и следа не осталось!

– Нда, не хотела бы я, чтобы они на мне её так расплели, – поёжилась Катерина. – Да где же Cуховей?

Через некоторое время перед уступом в воздухе заплясал степной красавец-Суховей.

– Чем я могу тебе помочь? – он вежливо склонил голову.

– Увези меня отсюда, но недалеко, вон на ту вершину, – Катя указала рукой, – А потом доставь кое-кого к моим друзьям. Это очень важно!

– Я рад помочь тебе, – Суховей подставил спину, и Катерина встала на обломок скалы и через миг, устроившись поудобнее, уже летела к горе. Там она открыла сумку, и Дубок аккуратно перелез на гриву Суховея.

– Отнеси его, пожалуйста, к Баюну и Бурому Волку. И передай им, что я их люблю, и сама их потом найду. Здесь я не останусь. Остальное им расскажет Дубок. Неси его бережно, не стряхни. Хорошо?

– Конечно! Будь осторожна. И да… Я могу тебе ещё чем-то помочь? Мне вернуться к тебе?

– Нет, пока больше ничем. Спасибо тебе. Лети! – Катерина проводила взглядом удаляющегося коня и вздохнула. – Пора и мне. Страшно как-то, а деваться некуда, – она обернулась лебедем и полетела со скалы, а отлетев подальше и найдя небольшое озерцо в ущелье за следующей горой, опустилась туда и выбралась на берег.

– Вот, вполне подходящие кусты. Сверху меня не заметить, – Катерина вынула зеркальце и попросила показать Волка, как выяснилось, очень вовремя.

– Смотри! Конь летит! – Баюн заёрзал на спине приятеля.

– Кто? Наш? Катерина на нём? – Волк прибавил скорость.

– Нет, и это… Это Суховей!!!

Суховей долетел до Катиных друзей и закружил рядом.

– У меня известие от вашей сказочницы! Она передала вам, что любит вас и сама вас найдёт!!!

– Где она? Что с ней? Как ты её нашел?