Шесть лет назад

— Не-е-ет, Вы не можете так со мной поступить! — мужчины повязали мне руки, чтобы я не смогла вырваться. Веревки до крови натерли несчастные запястья маленькой девочки. Я вырывалась и кусала коренастых мужчин, которые с каменным лицом заталкивали меня в серую палату. Столько потраченной энергии не хватило для того, чтобы меня выслушали и образумились, я не виновна в своих видениях! Я не сумасшедшая. Я…

Дверь злостно скрипнула и захлопнулась, погружая комнату в вечную темноту. Слёзы перестали литься, и пришло смиренье. Зрение постепенно привыкло к мраку, вырисовывая очертания моей новой коробки. Дряхлая кровать с тонким матросом, небольшая прикроватная тумбочка и пару стульев. Неужели мне уготована именно такая судьба?

— Ладно, ребята, пошутили и хватит. Какая психушка? Какое лечение? Я абсолютно здорова. Это всего лишь маленькое недоразумение. — Я готова смеяться и плакать в новом телешоу, которое сыграло со мной злую шутку, только вот ни камер, ни прожекторов нет. Холодные руки обхватили дрожащее тело, а горло будто затянули удушающей петлёй. Комната отозвалась собственным эхом. Вещи остались на своих местах, а дверь всё также закрыта. Небольшое окно надёжно закрывали решетки, за которыми отчётливо слышны сверчки. Я сжала руками платье и опустилась на кровать. — Нет… Нет-нет… Нет, пожалуйста. Нет-нет-не-е-ет! Помогите мне, кто-нибудь!

— Манюня… — Дыхание перехватило, а сердце отбивало определенный ритм — страх. Полупустая комната не предвещала ничего хорошего, особенно, если я отчётливо слышала чей-то голос. Он будто сейчас щекотал горячим дыханием побелевшее от ужаса ушко. — Не бойся, манюня. — Тихий, печальный голос, наполненный материнской искренней любовью. Я сомкнула похолодевшие руки и обернулась на голос. Белоснежный костюм облегал пухленькую девушку с рыжими волосами ниже плеч, а голубые глаза искрились от слёз. Тело охватила судорога, я зачаровано смотрела на призрака. Наши взгляды встретились, и я невольно дёрнулась, как от какого-то дивного дурмана, охватившего мой разум.

— Кто ты? — девушка опустила взгляд на свои голые стопы и присела на один из двух стульев.

— Святослава, — она посмотрела на меня с вызовом, будто была готова бороться за свою жизнь здесь и сейчас, но через минуту её лицо исказила гримаса боли. «Ничего не вернуть» — вот, что заглавными буквами написано на её лице. Я обхватила себя руками, чтобы немного утихомирить снова набирающую обороты дрожь. Угол кровати похож на милое место, наполненное защитой. Моё тело впитывает, словно из воздуха чувство уверенности, но комок, застрявший в горле говорит об обратном. Я свернулась калачиком на кровати и беззвучно смотрела на призрака, пока пелена слёз не смазала её очертаний. Тихие всхлипы разлетались по комнате, сердце болезненно сжималось в груди. Кто-то прикоснулся к моему плечу, нежно поглаживая его.

— Ну, что ты, манюня, — ласковый голос призрака заставил моё сердечко подпрыгнуть, а тело замереть. Щупальца страха постепенно обволакивали тело.

— Н-не трогай меня, пожа-а-алуйста, — я зажмурилась, сильнее вжимаясь в кровать. Умершая девушка продолжала поглаживать меня.

Через некоторое время слёзы высохли и переживания улеглись, Святослава сидела рядом всё это время, пока я беззвучно плакала. Через раз она спокойно говорила, что не желает зла и хочет просто поговорить. Истерика отступила на задний план, и вместо неё выступило смирение. Я развернулась лицом к удивлённому призраку.

— Мы можем поговорить? — голубоглазая мило улыбнулась, а я неуверенно кивнула. — Чудно, манюнь. Знаешь, очень-очень давно мне приходинкалось говорить с кем-то…

Рыжие локоны упали на лицо ночной гостье, но я заметила клубившуюся печаль в глубине её глаз. Она сгорбилась, чтобы опереться руками об колени и смотреть в холодный пол, как в другой мир. В тот самый мир, где когда-то жила она, полноценно дышала приятными ароматами цветов и нежилась на ласковом солнышке.

— Множество лет назадочки я жила в большом-большом доме. Он был полон любви и заботы, как и приличным количеством денег. Наша дружная семья состояла из папочки, мамочки, троих братьев и меня. Ты не думай, что я там сильно маленькая девочка, нетушки, манюнь, самой старшенькой была. Родители организовано переписали на меня абсолютно всё наследство, чтобы младшенькие братья сильно губу не раскатывали и не наживались на богатстве родителей. После их совершеннолетия я бы отдала какую-то приличную часть братьям, как и завещали родители. Однако… — Святослава грустно улыбнулась, разглаживая свой костюм. — Кто-то из братишек услышал только тот кусочек разговора, где родители упоминали про наследство единственной дочери. Гнев и корысть захватили их разумы, как и вековечная обида. И так уж вышло, что единственная дочь сошла с ума и совершила убийство… — Она бросила быстрый взгляд на моё печальное лицо. Любимые братья подставили её и засадили в психушку. Неужели родственники, самые близкие люди, способны на такие ужасные действия ради каких-то бумажных купюр. Призрачная леди не о чём не сожалела, душа её только приковано к злополучной тюрьме, где ежедневно на протяжении многих лет страдает множество людей. Кто-то сошёл с ума, кого-то подставили и заперли страдать до конца своих дней, но есть и те, кто родился с отклонениями в психике.

— Почему ты здесь, манюня? — она встала с постели и подошла к окну, откуда, словно молоко, сочился лунный свет.

— Я… — Правда, почему я здесь? Потому, что честно говорю о том, что вижу души умерших людей? Может, меня просто не понимают люди? — Не знаю… — Девушка непонимающе на меня посмотрела, но не стала расспрашивать подробно и смахнула навернувшуюся соленую слезу. Будто… будто ветер обрёл мимолетную человеческую силу. Совершенно недавно я могла ощущать нежные движения Славы, но через некоторое время они стали невесомы. Как дуновение ветра, как лучи солнца, которые только и могут согревать некоторые участки кожи.

— Не бойся тех, кто тебя может навестить, манюнь. — Святослава постепенно растворялась в последние лунные минуты. — Несчастные души не желают зла…

Прошло некоторое время. Сестра посещала меня, даже предложила план высвобождения. Радостная улыбка не сходила с моего лица, но я не могу бросить нечастные умершие души, как и не могу вернуться в привычный мир. Что значит «скрывать»? Это значит недоговаривать, не показывать, постоянные игры в прятки меня не радуют, даже с учётом того, что мне одиноко без сестры. Я поставила точку в конце предложения и завернула твердую бумагу в конверт. Она ведь придёт, правда? Я гладила конверт, вспоминая её лицо, после моего мягкого, незначительного отказа.