— Дорогая, что же ты так… — Черноволосая женщина бегала вокруг моей сестры, пока та просила её не бегать. Лицо её покрывалось первыми заметными морщинами, которые не в силах перекрыть даже макияж. Строгий стиль одежды говорил о пунктуальности и презентабельности, не было такого дня, чтобы тётя куда-либо опоздала, такое впечатление, что она могла останавливать время и создавать свои копии. Небо в последний раз громыхнуло и грозовые тучи дали знак о том, что пора прятать головы, иначе промокнем до нитки. Тётя оперативно схватила нас за шкирки и запихнула на задние сиденья.

— Сабрин, это всё курица, да? — я похлопала её по плечу. — Говорила же, что не стоит её употреблять в пищу.

— Видишь вон-то дерево…

— Что?! Дерево? В поле? Ты издева… — Оглянувшись назад, я, правда, заметила дуб, не понимаю, почему он не попал на глаза раньше, он настолько велик, что его трудно не заметить. Ветка дуба как-то неестественно выпирала в бок, такое чувство, что её приклеили на клей «Момент». — Допустим, вижу.

— Там повесилась женщина. — Рина произнесла эту фразу так, будто рассказывает прогноз погоды на завтра или объясняет материал по физике, но точно не про чью-то смерть. Я снова посмотрела на дерево, но так и не понимала, как же она увидела эту женщину? Возможно, прочитала в Интернете, ведь Рина любит подчитывать всяческие статьи. — Я вижу её. Сейчас. — Совсем не похоже на то, чтобы она врала.

— Я не понимаю…

— Если честно, то я тоже, меня это пугает, Лин. Так сильно пугает, что хочется кричать и плакать. Почему я вижу мертвых? — Её учащенное дыхание пугало меня еще больше, хотя нет, выражение лица — вот, что по-настоящему щекочет нервы, это тебе не фильм ужасов, Лина…

*************

Так и прошел год, до того злополучного времени, когда у меня отобрали сестру. Тётя сказала, что родители не против того, чтобы она стала нашим опекуном на некоторое время. Говорит, что они уехали за границу, хотя Рина всё отрицала, она кричала, что тётя Кассандра жалкая врунья. Я принимала сторону тёти, ведь есть весомые доказательства того, что они отправились за границу. Во-первых, они писали на нашу почту, и даже присылали копии билетов, на всякий случай. Сестра всё отрицала и говорила, что жалеет о том дне, в частности она имеет в виду сожжённый лист бумаги. Правда, сейчас мы больше не говорим эту тему, чтобы избегать конфликта. Но, совершенно недавно произошло то, что поразило меня больше всего.

Естественно, мамина сестра обеспечила нам перевод в другую школу, которая находится рядом с её домом. Мы получили совместные комнаты, ибо близняшек разлучать нельзя, даже если они разнояйцевые. Её часть — зеленого цвета, потому что она чувствовала какую-то близость к весне через такие оттенки, а моя — в голубых и белых тонах, я думаю, что именно этот колорит удовлетворяет моё душевное состояние. Относительно недавно мы сидели на уроке геометрии и чуть ли не засыпали от унылой учительницы, казалось, что она сама хотела прилипнуть к доске, да так и упасть на боковую. Моё внимание привлек взгляд сестры, она смотрела на окно, которое находилось возле учительского стола, и её глаза постепенно расширялись от паники.

— Не прыгай! — прокричала она, резко встав со своего места. Рина привлекла внимание абсолютно всех в классе, а учительница недовольно постукивала учебником.

— Вон с моего урока, — геометричка скорчила недовольную мину и указала на дверь. Сестра покраснела и скинула свои вещи в кучу, шмыгая носом. Я активно засобиралась, чтобы не бросать её в одиночестве. — Анталина, тебя никто не отпускал. — Рина провела меня печальным взгляд, периодически посматривая на злополучное окно, где должен был кто-то спрыгнуть. После её ухода в классе послышались странные перешептывания:

— Говорят, что девочка из восьмого класса спрыгнула из этого окна.

— Серьезно? Какой кошмар, Карин… — Девочки заметно притихли, когда заметили на себе зловещий взгляд математика. Сабрина действительно видит призраков? Такого не может быть, если это правда, то она должна видеть каждого, кто лишил себя жизни. Я помню в младшей школе, как она часто прикалывалась над одноклассниками рассказывая истории про духов, чтобы показать себя с крутой стороны, как уже она выразилась позднее. Тишина в классе прерывалась только скрежетом мела по доске.

*************

— Вы знаете, мы заберем её на обследование. Думаю, это довольно серьёзный случай. — Мужчина в белом халате складывал какие-то рисунки в отдельную папку, объясняя тёте «азы» — настолько он недоволен, что ему нужно снова повторять заученные фразы в который раз. Рина испугано наблюдала за процессом и знала наперед свою участь. В серых глазах появился страх и непонимание, она подскочила и быстрым шагом подошла ко мне.

— Лина… Они думают, что я сумасшедшая! — на добрых глазах наворачивались слёзы, а хрупкие белоснежные руки обняли меня. Мой верный друг всхлипывал, её маленькие плечи сотрясались при каждой упавшей слезинке.

— Они не могут тебя забрать, Сабрина, — моё дыхание сбилось, я успокаивающе гладила сестру по волосам и крепко обнимала. Разве она заслужила такого обращения к себе?

— Боже, Лина, сзади тебя какая-то женщина… — Она на секунду замолчала, даже вдохнуть боится. Я обернулась, и снова ничего не увидела. — Что же мне делать… — Врач, который все это время разговаривал с тётей, повернулся к нам. Это какой-то бородатый дядя, средних лет, одетый в совершенно простую одежду, даже Кассандра на его фоне больше смахивала на врача.