Себе на беду.

Эта книга будет так же о том, что представляла собой Россия на самом деле. Про политику. Экономику. Власть. Как и почему принимались те или иные решения. Знаете, мне надоело слушать исторические отмазки, когда начинают задаваться вопросы, почему было принято то или иное решение – и даётся ответ, ну дураки были, что с них возьмешь? Я покажу, что Николай II не был дураком, и в правительстве дураков не было, и все принимаемые ими решения имели свои причины. И Савва Морозов не был дураком, когда финансировал большевиков – у него на то имелись вполне здравые и разумные причины. Просто он не понимал, чем всё кончится. И Первая мировая началась не случайно, и Россия в неё влезла отнюдь не по глупости. Просто – и здесь не представляли, чем все может кончиться.

Книга будет разделена не хронологически, а тематически и будет представлять собой сборник статей на актуальные вопросы тогдашней истории, разделенные по нескольким большим группам – а в конце я подведу итог.

Приятного чтения.

Когда Михаил Зыгарь ставит во главу угла своей книги общество, когда он описывает историю начала ХХ века как историю общества, он не задается вопросом, а что такое общество в принципе, и что такое общество в России. А стоило бы задаться.

Итак, общество.

Вопрос, а что же такое общество – серьёзнее, чем кажется, и общепринятого ответа на него нет до сих пор. У России – сложный, отличный от европейского исторический путь – потому и общество в России – не то же самое, что общество в Европе. Да и в Европе, наверное, единого определения общества нет. В Великобритании, наверное, общество – это те, кто имеет полные политические права, пошло это от Магны Карты, великой Хартии вольностей. То есть, сначала обществом были только феодалы, у которых были права, потом произошла революция, потом реставрация – и права постепенно получили все подданные.

Во Франции историческая траектория была немного другой, и это было связано с революцией, но не только. Во Франции – исторически была сильна прослойка независимых интеллектуалов, которые собственно, к революции страну и привели. Потому во Франции понятие «общество» видимо более элитарно и включает в себя не всех, кто имеет политические права…

Теперь про Россию.

В России вопрос общества еще сложнее. Петр I сломил историческую тенденцию развития России; и с тех самых пор обществом начали считаться те, кто принял европейские правила поведения, одет по-европейски, отдыхает в Европе – короче говоря, является европейцем. Таких было немного, потому что жить по-европейски было элементарно дорого. Таким образом, в России начали зарождаться фактически два народа. Наверху – европейские русские. Внизу – не европейские русские, те, какими они были и сто, и двести, и, наверное, пятьсот лет тому назад.

Отмечу – ситуация это была не уникальная, она скорее была характерной для Европы. Феодалы ощущали свое родство скорее друг с другом, чем с крестьянами, которые живут рядом с их замками и платят им. Примерный процент «европейского народа» был у нас такой же как в Европе, даже, наверное, и ниже. Вопрос был скорее во взаимоотношениях власти и европейского народа, нежели европейского и русского народа.

Династия Романовых имела необычную для Европы легитимность. Это был боярский род, поставленный на власть в результате восстания простого народа против иноземных (польских) захватчиков. Проблема была в том, что польские захватчики в глазах Европы были как раз легитимными, королевич Владислав имел благословение от Папы Римского стать русским королем. Романовы – благословения от Папы не только не имели, но и находились в остром конфликте с Папой и всей Римской Католической церковью.

Более того, Романовых поставили на власть и не феодалы, как в европейских странах. Потому – Романовы, как и Рюриковичи до них – позиционировали себя как цари простого народа, что в Европе было, по меньшей мере, странно. Русские «феодалы» были не более чем слугами царя, может только более приближенными. Более того – русские цари сами выбирали себе слуг, и Романовым охотно служили самые разные люди. Бежавшие от революционной смуты французские аристократы, прусские и прибалтийские дворяне, был даже американец, который стал адмиралом. При Александре II фактически соправителем стал армянин, князь Лорис-Меликов. Подобная ситуация была по меркам Европы необычна – там господствовал принцип «вассал моего вассала не мой вассал», то есть каждый феодал был для своих подданных как бы королем, и король Франции никогда не провозгласил бы себя «королем французских виланов».

Нельзя сказать, что русские элиты не имели совсем власти над монархом – одно «Гвардейское столетие» чего стоит. Но в том-то и суть, что переворот – это событие чрезвычайное. Никакой же СИСТЕМЫ, в которой монарх бы зависел от элит, неважно, европейских или антиевропейских – в России так и не сложилось, равно как и монарх никогда не производил свою власть иначе как от простого народа. Русским аристократам тоже стоило хорошенько подумать, прежде чем что-то делать против монарха – восстания Разина, потом и Пугачева многим «вправили мозги». Даже 1917 год показал, что в сознании простого крестьянина легитимность государства выстраивается «от монарха». И если шибко умные генералы и депутаты монарха скинули – то и государства больше нет и обязательств тоже никаких нет. Гуляй, Вася.

То есть, если русские аристократы задумывали что-то сделать с монархом – то они сразу понимали, что простой народ может их всех на осинах развесить. Так что лучше, может, и не надо…

XIX век отметился одним неудачным переворотом, и на том история российских переворотов взяла паузу до злополучного 1917 года. А в России общее улучшение условий жизни, рост экономики, рост городов – постепенно начал порождать куда более многочисленное сословие «европейских русских». Которым старая аристократия не могла передать какие-то уникальные права и привилегии, потому что их не имела. А еще – эти европейские русские и денег то особо не имели. У них было образование – но было ли оно востребовано?