Логично предположить, что изначально методология в истории развития человечества касалась практичных вещей, а размышления о мотивах и способах достижения цели возникли позже. Постепенно по мере развития человеческого сознания происходила дифференциация самих размышлений о мотивах и способах достижения цели и выборах подходящего варианта, и отдельно формировалась методология самих практических инструментов достижения желаемого результата.

Таким образом, больше и больше происходило разделение методологии на теоретическую и практическую, при этом возникло и разделение того, кто и чем занимается. Например, в условиях классового общества цель задавалась представителям некоторых слоев общества как бы «извне», или «сверху»: например, люди умственного труда задавали цели, задачи и «метод», а «трудящиеся» осуществляли достижение поставленных задач и достижение результата в соответствии с «методом» [7].

В процессе развития больше внимания стало уделяться теоретическим обоснованиям и постепенно начала выделяться методология как интеллектуальная научная деятельность, произошел своеобразный разрыв в цепочке психологической схемы деятельности: дискурс «цель – мотив» становится областью в большей степени теоретических научных исследований, а «способ – результат» – фокусом внимания методологии практической деятельности.

В период античной философии теоретические размышления выделяются в самостоятельную область философствования, делая самого человека и вопросы нравственности главным центром внимания. Сократ совершает своеобразный поворот, поставив в центр теоретического познания не только вопросы этики и самого человека, способного самостоятельно «родить истину», но и показывает при этом роль и значение другого рядом, указав на особый род взаимодействия с «мудрецом», у которого нет ответа, но он обладает способностью сопровождать таким образом, что человек сам различает «ложное» и «истинное»:

«Сократ из мальчика выуживает знание теоремы Пифагора как уже существующее в нем, но просто мальчика нужно как бы встряхнуть, чтобы слой знания, неизвестный ему самому, поднялся и вошел в камеру сознания этого мальчика. Так описывается процесс познания» [5].

Тимоти Голви, спортивный тренер, в 20 веке, наблюдая за игрой в теннис, заново открыл «правила», продемонстрированные великим философом тысячелетия назад, дав впоследствии импульс к рождению коучинга как отдельного вида профессиональной деятельности [1]. Заслуга Голви в том, что он обратил внимание на механизм естественного обучения и способность человека самостоятельно узнавать без особых усилий, как «надо действовать в конкретном моменте». Известный бизнес-тренер показал, что эта способность раскрывается, когда «перестаешь стараться» и ждать решения извне. Задача Внутренней игры – научиться доверять своей прирожденной естественной сути.

Наблюдения Голви и интуитивные прозрения Сократа о врожденной познавательной способности подтверждаются открытиями У. Матураны и Ф. Варелы, которые утверждают: «Живые системы – это когнитивные системы, а жизнь как процесс представляет собой процесс познания» [13].

А на то, что познание – это совместный системный процесс, в котором значимую роль играет окружение, указывает феномен «коэволюции», раскрывающий, что «эволюция одного вида направляет и подталкивает эволюцию другого» [12].

Сократом раскрывается проявление некоего универсального закона, высказанного еще Протагором: «ничто не существует само по себе одно». Подтверждения дает сегодня квантовая механика, которая оперирует термином «глобального информационного поля»: «Материальный (классический) мир сопровождается глобальным информационным полем на всех уровнях» [11].

Из изложенного вытекает следствие: несмотря на то, что «истина рождается в собственной голове», рождение истинного знания опирается не на частные понятия, а на общие универсальные законы, которые связывают вещи.

Именно у Сократа впервые в западной философии появляется представление о процессе познания как особой деятельности, которую можно было бы связать с мышлением. Но это не так называемое логическое мышление, а, как сказал позже Платон в «Государстве», такое, когда «повернуты глаза души», которое М. Мамардашвили раскрывает следующим образом:

«…то есть наши глаза, реальные глаза смотрят на то же самое, они те же самые, что у всех, но можно увидеть нечто, не обходя вокруг предмета и не глядя на него реальными глазами, а повернув глаза души» [5].

Попытка особо выделить деятельность мышления как «мыследеятельность» (МД) была сделана российским ученым Г. П. Щедровицким в 1980 г. МД была сформулирована так: «комплекс интеллектуальных и коммуникативных процессов, включенных в контексте организованной коллективной деятельности» [6]. Это понятие им же впоследствии было отвергнуто как «продуктивная ошибка», как «редукция более сложной реальности, которую можно было бы назвать «МыслеДеятельностной реальностью» [14].

П. Г. Щедровицкий пишет о работе Московского методологического кружка, в рамках которого родилась и развивалась концепция мыследеятельности:

«Глядя на эту работу из сегодняшнего дня, можно сказать, что было вычерпано все то в мышлении, что действительно могло быть представлено как деятельность и сведено к деятельности. Вместе с тем уже на этом этапе было ясно, что в мышлении существуют пласты, которые принципиально не могут быть представлены и не являются по сущности деятельностью. … Пресловутое «чистое мышление» в схеме МД есть остаточная зона, всегда невычерпанное, всегда тайна – предмет бесконечного творчества и открытия Человечества» [14].