– Я не отвечаю перед вами за свои действия, – отрезал он.

– Придется отвечать, – возразил Симон, – или оставить мое поместье. Для меня не важен твой выбор, но я положу конец твоим пьянкам и мятежному неповиновению!

– Какое мятежное неповиновение? – воскликнул Морис. – Вы еще должны доказать, что достаточно сильны, чтобы быть моим хозяином! Неужели вы надеетесь, что я согну колени перед нахальным юнцом, которому нет и двадцати?

– Да, – отрезал Симон.

– Не получится! Я не устану сопротивляться, пока вы здесь, и мои люди не станут повиноваться вам! Они все как один будут за меня! Вы решили унизить меня, но я покажу вам, что за человек Морис Гонтрей!

– Ты уже показал, – насмешливо возразил Симон, – за неделю моего пребывания здесь я узнал тебя как пьяного солдафона, который совершенно распустился в отсутствие хозяина. И сейчас вижу перед собой самого обычного бражничающего ублюдка со слабыми мускулами из-за недостатка тренировок, чей характер ослаблен беззаконной праздной жизнью, которую он вел последние месяцы. Мне не нужны такие люди, Морис Гонтрей! Мне нужны верные люди, а не беспомощные хвастуны, способные только на склоки и драки, но не имеющие ни чести, ни силы, чтобы держать своих подчиненных в повиновении, пока хозяин отсутствует.

Покраснев от ярости, Морис снова прыгнул вперед. Он настолько рассвирепел, что вовсе утратил рассудок. Слова Бовалле послужили искрой, от которой вспыхнуло пламя его безрассудства. Он мгновенно выхватил кинжал из ножен и слепо бросился на лорда.

Через несколько секунд неистовой борьбы руки Симона сковали его кисти, как железные наручники, и согнули их книзу. Задыхаясь, Морис посмотрел в зеленовато-голубые глаза, которые были совершенно бесстрастны.

– Уже дважды в моей жизни меня пытались заколоть, – спокойно произнес Симон. – Это второй раз. А в первом случае был обыкновенный мерзавец, предатель, по своему уровню не выше свиньи, который не мог одолеть меня в драке. Будучи мерзавцем, он достал кинжал и пытался ударить им меня.

Он замолчал, угрюмо глядя в глаза Мориса, пока тот не опустил их и не склонил темную голову. Тогда быстрым, недовольным движением Бовалле отбросил руки Гонтрея и отвернулся, подставив ему спину – легкую мишень для кинжала убийцы.

Но позади него раздался звон стали, падающей на пол, и тяжелое человеческое дыхание.

Симон спокойно подошел к стулу и сел, даже не глядя на Мориса.

А тот неуверенно заговорил:

– Со мной… никогда не было… такого раньше.

Симон молчал. Морис повернулся, разведя руками:

– Вы вынудили меня. Я бы никогда не обнажил оружие, если бы вы не дразнили меня!

Повернув голову, Бовалле взглянул на него. Гонтрей, волоча ноги, подошел к окну и встал там, отвернувшись. Через минуту он обернулся с искривившимся, как от боли, лицом.

– Ну… убейте меня! – попросил он. – Моя честь поругана.

Симон продолжал молчать, Морис стоял перед ним, ломая руки и опустив голову. Внезапно он вскинул ее, а голос его задрожал:

– Что же вы молчите? Неужели у вас ледяное сердце? Я же хотел заколоть вас, как подлец. Каково ваше решение? Смерть будет для меня лучшим исходом!

– Мне не нужна твоя смерть, – ответил Симон суровым тоном. – Одним глупым поступком ты отдал свою жизнь и судьбу в мои руки.

Морис слегка выпрямился, но голову не поднял, пальцы его дрожали.

– Ну ладно, – медленно произнес лорд Бовалле, – я назначаю тебя моим маршалом.

Секунду Гонтрей стоял потрясенный. Потом в изумлении, нерешительно шагнул вперед и опомнился.

– Вы шутите надо мной? – воскликнул он.

– Я не шучу.

Морис открыл рот, но слова застряли у него в горле. Он дрожал, на лбу его выступил пот.

– Не могли бы вы… объяснить? – прохрипел он.

– Садись, – приказал Симон и пронаблюдал, как Гонтрей вяло опустился на стул. – Что сказано, то сказано. Я назначаю тебя маршалом, но ты будешь мне беспрекословно подчиняться.

– Но… но… – Морис в недоумении обхватил голову руками. – Я же пытался убить вас! В тот момент я мог и хотел убить вас!

– Я знаю.

– Тогда, милорд, не мучайте, скажите, какое наказание меня ждет?

– Никакого.

– Никакого? – Гонтрей поднялся на ноги. – Вы… вы прощаете меня?

– Я забыл твой поступок, – сообщил Симон.

– Но почему, почему? Чем я заслужил вашу пощаду?

– Ничем. Это мой каприз. Садись и слушай. Когда я появился здесь, твои воины пили и безобразничали и ты сам был не лучше. Но я узнаю порядочного человека с первого взгляда и считаю, что ты можешь быть таким, если захочешь. Я сразу вижу лидера и бойца. Поэтому и говорю, что сделаю тебя маршалом вместо Эдмунда, но ты должен доказать, что заслуживаешь моего доверия. Ты будешь беспрекословно мне повиноваться, и никаких обид. Если же ты ненавидишь меня и желаешь мне смерти, то убирайся из Бовалле, ты мне не нужен.