– Может, он и достоин восхищения, – медленно произнесла Маргарет, – но нельзя я выигрывать всегда.

Глаза Монлиса блеснули.

– Я согласен! Но кто же проучит его, миледи?

Она посмотрела на него, решительно стиснув губы.

– Ага! Значит, ты хочешь поставить Симона на колени, мадам? Интересно, как это тебе удастся?

– Я хочу только, чтобы он навсегда оставил мои владения и никогда не возвращался.

– Тебе недолго осталось ждать, – заявил Фальк. – Он вскоре присоединится к королю.

– Я очень рада, – натянуто сказала леди Маргарет. – Надеюсь, это случится очень, очень скоро!

– Но в чем дело? – удивился Фальк. – Почему ты его так ненавидишь?

– Я уже все объяснила. Однажды я даже пыталась убить его… – прошептала она сквозь стиснутые зубы. – Но не смогла! Не смогла, хотя он и не сопротивлялся! Я оказалась трусихой, а теперь обязана ему жизнью.

– И сражалась на его стороне, если Мальвалле и твоя фрейлина не врут. Что-то не похоже на ненависть, мадам.

– Я сражалась, чтобы… чтобы спасти собственную жизнь, а не его! – Монлис хмыкнул, а Маргарет договорила: – И даже сейчас, если бы была такая возможность, я бы с радостью убила его! Да, с радостью!

– Слова, слова! – улыбнулся старик. – Девушке не справиться с Симоном. Да и что хорошего принесет тебе его смерть? Король Генрих нападет на твои владения.

– Я же выдержала осаду Умфравилля!

– Да, но англичане все-таки здесь, – возразил Фальк.

Послышались тяжелые шаги. По галерее к ним приближался Бовалле. Увидев его, леди Маргарет встала, но гордость не позволила ей убежать.

Симон остановился, сурово заглянув ей в глаза. Но суровость тут же растворилась в улыбке, которая показалась ей настолько непривычной, что она чуть не улыбнулась в ответ. В ней не было обычной жесткости – скорее веселое понимание.

– Вы уже познакомились с милордом Монлисом? – спросил Бовалле. – Готов поклясться, он рассказывал вам, сколько у него было проблем со мной.

– Милорд был щедр на похвалы вам, чопорно сообщила она.

Симон посмотрел на Фалька, удивленно подняв брови.

– Я не сказал и слова похвалы! – рявкнул тот. – Чтобы я тебя хвалил?! Бог мой, я еще не выжил из ума! Хвалить этого упрямого мальчишку – с какой стати? Миледи и сама прекрасно знает твой ужасный характер! Полководец рассмеялся.

– Вы никогда не хвалили меня в лицо, сэр, – мягко заметил он.

– И за твоей спиной тоже! – уточнил старик. – Я не знаю другого такого своенравного, несносного и никчемного парня! Жаль, что никто так и не смог вколотить в тебя побольше разума.

– Вы не правы, милорд. Один человек пытался, но, кажется, так и не смог, хотя я провел рядом с ним всю мою юность.

– Неблагодарный, дерзкий хвастунишка!

– Именно таким я и был, – согласился Симон. – К вашему великому сожалению, сэр.

– Ну, ты не так уж плох, – проворчал фальк. – Нечего морочить мне голову.

– Ну что вы, сэр, я знаю, что это бесполезно, – заверил Бовалле.

Маргарет переводила взгляд с одного на другого. Такого Симона она еще не видела. Тот, которого она знала, был суровый властитель, бесчувственный и всесильный, а вовсе не улыбчивый весельчак, покорно сносивший ругательства в свой адрес. Она подобрала юбки, собираясь удалиться, но Фальк с трудом поднялся, опираясь на ее плечо.

– Перед тобой прекрасная, благородная леди, – грубовато обратился он к Симону. – Ты должен получить от нее урок, парень.

Бовалле поднял на Маргарет глаза, и она почувствовала, как розовеют ее щеки.

– Я не собираюсь расточать похвалы лорду Симону Бовалле, сэр, – отрезала графиня ледяным тоном.

– И в этом нет нужды, – поддержал ее Симон.

– Будь осторожен, – весело предупредил его Фальк. – Миледи покушается на твою жизнь.

Щеки Маргарет ярко вспыхнули. Прикусив губу, она сердито посмотрела на добродушного, но бестактного старика.

– Моя жизнь в ее руках, – спокойно сказал Симон.

– Скорее твоя смерть, – усмехнулся Монлис.

Симон вытащил свой кинжал из ножен и протянул его Маргарет:

– Согласен.

Маргарет выскользнула из-под руки Фалька:

– Вы любите пошутить, сэр? Оставляю вас с вашими шутками.

Тут Монлис сообразил, что эту странную влюбленную парочку надо оставить наедине, поэтому захромал к лестнице, качая головой и удивляясь непонятному поведению молодого поколения.

Симон стоял перед Маргарет, преграждая ей дорогу. Он с утра был в отличном настроении, в нем бродили какие-то непонятные силы.