Я жадно всматривалась в облик рыжеволосого парня, стоявшего среди призраков. Протянула руку, пытаясь коснуться, но не решилась. Этот взгляд… отчаявшегося человека в обличье монстра или искалеченной души в истинном виде?

– Баон…

Он должен был умереть не так. Я обещала его освободить. Я сдержала обещание тому, кто этого не заслуживал, а обещание Баона не смогла.

Закрыв глаза, я опустилась на колени.

– Таара…

Он опустился рядом, с ласковой улыбкой коснувшись моих волос.

– Отпусти…

– Прощай.

Он будет жить. В магии Штормхолда. В крупицах огня. В моем драконе.

В воспоминаниях и в душе.

– Делл!

Бастиан подскочил, поднял меня с пола и сжал в руках, спрятав, закрыв и от мертвых и от живых, согрев магией и любовью. Я выла и кричала, кажется, даже не понимая, почему кричу.

– Все, девочка моя, все кончилось. Хватит, Делли, не плачь. Не бросай меня, пожалуйста, Делл, я не могу тебя потерять. Останься. Не кричи, я ненавижу страх за тебя. Я люблю тебя, Делли… люблю.

Никого и никогда я ещё так не обнимала, никогда еще не кричала от облегчения, потому что у меня остался хотя бы он.

– Идем домой. Тебе нужно лекарство, Делл, ты не выдержишь…

– Нет, – устало покачала я головой.

Если бы Бастиан не держал, я бы упала.

– Я провожу их. Всех.

***

Я люблю вас. Люблю. Я отдала бы жизнь, но она никому не нужна.

Смотреть на них невыносимо, но я хочу. Мне кажется, только так я сохраню их истории. Они как якорь, что уходит глубоко в грунт и который удержит меня, когда придет время.

Я хочу видеть, как Эйген пожимает руку Бастиану, а тот сгребает его в объятия и что-то тихо говорит.

Я хочу видеть, как Берген-старший в последний раз обнимает сына.

Я хочу видеть Аннабет, которую Ленард на прощание целует в лоб.

Сейчас я жалела, что у меня нет сердца дракона. Быть может, с ним было бы легче. Но за кое-что, помимо любви, с которой они со мной прощались, я была благодарна особо.

Они не просили. Не умоляли, не проклинали. С улыбкой принимая мою руку, отправлялись за грань – и я впервые с тех пор, как встретила свою первую душу, чувствовала не опустошающую вину, а светлую грусть.

– Спасибо, Эйген, что стал нашим другом. И что остался им до конца. Я надеюсь, у тебя будет более счастливая новая жизнь. И никто не отнимет твою Брину ди Файр.

– Береги их, Делл. Береги так сильно, как сможешь.

Они остались последние – Эйген, Аннабет и Яспера. Самый сложный выбор в моей жизни и две самые бесконечные дороги к водопаду. Когда я вернулась и увидела, как Кейман ее обнимает, то больше всего на свете захотела, чтобы Бастиан меня увел. Спрятал, сказал, что с меня достаточно, что они могут остаться.

Но я любила его не за умение сдаваться.

– Ты сможешь, - шепнул он, коснувшись губами моего виска.
– Ты самая сильная девочка на свете.

Арен в этот момент привлек дочь к себе, и показалось, будто мне в сердце воткнули тысячу иголок.

– Аннабет, - позвала я.
– Пора.

Арен покачал головой. Мольба в его взгляде оказалась страшнее всего.

– Арен, пожалуйста.

Казалось, он физически не мог ее отпустить.

– Деллин…

– Арен, я не могу. Прости. Это не жизнь, ее нужно отпустить в новый путь.

– Она же моя дочь. Я даже не знаю, нужен ли был ей.

Аннабет подняла голову и улыбнулась.

– Все в порядке. Мне действительно пора. Арен… я счастлива, что у меня был отец.

– Боюсь, малышка, отец из меня не получился.

– Я бы не променяла на другого. Ты сказал, что не умеешь быть отцом. Но обещал попробовать, помнишь?

– Слова ничего не значат.

– Слова значат все.

Аннабет мягко высвободилась из рук отца. Обвела взглядом присутствующих и прерывисто вздохнула.

– Жизнь с вами была, как бы сказала Делл, очень крутой. Не обижайте ее! Любите так же сильно, как она вас.

– Пока, малышка.

Бастиан, точно так же, как во время нашей помолвки, ласково щелкнул ее по носу. А потом коснулся щеки, вытер одинокую слезинку – и Аннабет несколько долгих секунд смотрела на него так, как не разрешала смотреть никогда. Она все еще любила.