– В какой-то мере, – ответил он. – Вам трудно понять мотивы.

– Нет, уверяю тебя!

– Да, – продолжил он непреклонно. – Вы обязаны знать, Китти, и понять, как бы ни было больно, что Джордж сказал чистую правду. Вы полностью зависите от дяди, умри он, оставив вас не замужем, не помолвленной ни с одним из нас, ваше положение станет действительно нестерпимым. Я не решаюсь ранить вас, но в мире, каков он есть, достойный брак вряд ли возможен для бесприданницы и сироты. Как вы обеспечите себя, если останетесь одна на свете? Джордж упомянул о месте, которое занимает мисс Фишгард, но говорил он, явно не подумав. Мисс Фишгард – превосходная женщина, однако ей не хватает многих достоинств и знаний, которыми должна сейчас обладать гувернантка, ищущая работы в порядочном обществе. Ее знания не глубоки, игра на фортепиано ниже среднего, она далека от совершенства в искусстве акварели, слабо владеет французским и никак – итальянским.

Китти отвернулась, и краска стыда залила ее щеки.

– Ты утверждаешь, что воспитания не хватает и мне?

– Поскольку дядя пренебрегал тем, чтобы приглашать опытных наставников, пробелы в вашем образовании неизбежны, – ответил Хью мягко. – Помните, Китти, как часто я советовал вам продолжить обучение, хотя вы уже вышли из классной комнаты.

– Да, – признала Китти без особого энтузиазма.

– Мне доставило бы большую радость руководить вашими занятиями, читать с вами, – продолжал он развивать свою мысль. – Меня считают человеком образованным, и я уверен, что воспитывать вкус и расширять знания такой способной ученицы, как вы, дорогая кузина, станет приятной обязанностью.

Лорд Бидденден, который слушал размеренные речи своего брата со все возрастающим нетерпением, не мог сдержать неодобрения.

– В самом деле, Хью! – взорвался наконец он. – Хорошенькое предложение ты делаешь бедной девочке, должен заметить! Достаточно, чтобы отвратить ее от брака с тобой с самого начала!

– Китти понимает меня, – ответил Хью довольно высокомерно.

– О да, – согласилась Китти, – Джордж совершенно прав. Больше всего я боюсь превратиться в школьницу и прекрасно чувствую, что я не та девушка, на которой тебе следовало бы жениться… Я пришла к выводу, что есть, смею сказать, способ зарабатывать на хлеб. Мне нужно искать место экономки. Вот область, в которой мне не нужны наставники. Я управляла домом с шестнадцати лет и даже фактически освободила бедную Фиш от обязанностей, к которым она совсем не приспособлена! Уверена, что любой будет счастлив нанять меня еще и потому, что ее предмет, о котором я знаю все досконально, – это строжайшая экономия!

– Какой вздор, Китти! – Биддендена раздражала ее настойчивость.

Пастор призвал брата к молчанию жестом красивой руки.

– Только ваша молодость, Китти, побуждает вас признать приемлемым такой поступок. Смею думать, вы сами едва ли сочтете его достойным, поразмыслив.

– Нет, не сочту, – заявила она честно. – Но я не считаю достойным выходом и брак с тобой, Хью.

– Сожалею, – сказал Хью серьезно и мягко. – Со своей стороны, я почел бы за счастье назвать вас своей женой.

– Очень любезно с твоей стороны, – парировала она, – но, по правде говоря, до меня как-то не доходит, почему ты не давал ни малейшего повода заподозрить это до сегодняшнего дня!

Теперь наступила его очередь покраснеть, но он не отвел глаз под ее взглядом и ответил, секунду поколебавшись:

– Эта мысль действительно часто приходила мне в голову. Думаю, не в моей природе пылко увлекаться, но я давно и искренно питаю к вам чувство уважения и нежности. Вы очень молоды, вам нет и двадцати, я считал, что время объясниться еще не пришло… Иногда подозревал, что вы питаете склонность к другому члену семьи, неоспоримую настолько, что мои домогательства стали бы бесполезными… Именно ожидание увидеть всех трех моих кузенов и привело меня в Арнсайд. Однако я нашел только Долфинтона. При таких обстоятельствах я без колебаний прошу тебя, Китти, принять мое предложение руки и сердца и заверяю, что в Гарсфилдском приходе ты найдешь надежное и достойное тебя убежище.

– А, так значит, не состояние дяди Метью заставило вас сделать мне предложение, а рыцарское сочувствие к нищей девушке, отвергнутой, по-вашему, – кем? – всеми остальными? – выпалила Китти, задыхаясь. – Да я скорее выйду замуж за Долфа…

При этих словах Долфинтон, который последнее время посасывал ручку ножа для бумаги, найдя его как раз по руке, судорожно дернулся и выронил нож из внезапно ослабевших пальцев.

– Но ты же сказала, что не выйдешь! Помню отчетливо! Сказала, что я могу быть снова веселым!

– Да можешь, я не шучу! – Китти была в ярости. – Ни к одному из вас я не чувствую ни малейшей склонности и не хочу выходить ни за кого в вашем достойном семействе. Хью – обманщик, у Клода жестокое сердце, Долф и Фредди – просто тупицы, а что до Джека, я искренне благодарна, что у него не хватило наглости приехать сюда, потому что я его терпеть не могу больше всех остальных, вместе взятых! Доброй ночи!

Дверь за ней с силой захлопнулась, заставив Долфинтона подскочить от неожиданности.

– Ну и дурака же ты свалял, Хью, с твоими проклятыми монологами и менторским тоном! – заметил Бидденден. – Много стоит твоя ученость без элементарного здравого смысла! И черт тебя дернул приплести сюда Джека! Конечно, она мечтала о нем давно!

– Она давно уже забыла свою детскую глупость, – холодно отозвался Хью. – В конце концов, что в Джеке может импонировать порядочной женщине со вкусом?

– Если ты и в самом деле так думаешь, дорогой брат, тебе следует почаще высовывать нос из своего прихода и смотреть на мир! – парировал Бидденден с коротким смешком. – И только не неси при мне свою высокопарную чушь о том, что он игрок или юбочник, – это, я вижу, вертится у тебя на языке. Что бы ты ни говорил, Джек – дьявольски красивый малый, удалец, что называется, парень хоть куда! Естественно, Китти питает к нему нежные чувства!