– Выбирайте.

Он задумчиво начал листать его:

– Много вариантов, глаза разбегаются.

– Возможно, ваш компаньон все-таки пожелает привлечь к этому свою супругу? – тоскливо спросила я, вспомнив все ее капризы. Но предложить надо было. – Тут не помешает женский взгляд.

– Да? Никогда не думал об этом. Но пожалуй, вы правы.

– Мне так всегда казалось, - вымученно заметила я. – Как могут мужчины выбирать цветы? Вы слишком брутальны для этого.

– Обещаю, госпожа Гладышева к вам не приблизится. Как я понял, вы не в восторге от нее, как от заказчицы?

Я благодарно улыбнулась. Приятно, что меня поняли без слов.

– Она очень требовательна, - призналась я.
– Но клиент всегда прав. Это девиз нашего салона.

– Мудрый ответ. Меня вполне устроит ваше мнение и ваш опыт. Еще я хочу, чтобы на букетах сидели ваши прекрасные бабочки. Они как живые. И создадут летнюю атмосферу. В пасмурном ноябре многим хочется тепла. Вы не находите?

 - Да, - задумчиво кивнула я.

Внутренний голос подсказывал, что Кирсанов что-то не договаривает. Не просто так он решил предложить мне такой заказ. На банкете вполне могли обойтись и без цветов. Похоже на предлог.

Видимо, мне рано радоваться тому, что Владислав Владимирович все забыл и простил мои выходки. Что-то ему от меня надо? Вот только что?

Кирсанов поднялся:

– Ну что ж, до встречи в субботу.

Он посмотрел мне в лицо. Уверенно, нагло и… нежно? Почему я чувствую себя рядом с ним как лягушка рядом с удавом? Не могу оторвать взгляда от его синих глаз. Бездонных, как океан.

– Платье вам очень идет. Оно вернуло вам прежние формы, - не без иронии заметил Кирсанов на прощанье. – Красный костюм полнит вас… в некоторых местах. Пожалуйста, не надевайте его больше.

 Выполнить заказ Кирсанова оказалось сложнее, чем я предполагала. Ностальгические розы не пользуются спросом. Редко кто может оценить их изысканную неброскую красоту.

Сроки поджимали, но поставщики не подвели, и все было доставлено вовремя. Меня переполняла гордость – я доказала свой профессионализм. Хотя не думаю, что Кирсанову это важно. Он получил то, что хотел. А как я выкручивалась из сложной ситуации – клиента волновать не должно. Это мои проблемы.

Я оправдала возложенную на меня честь. Роскошные букеты красовались в хрустальных вазах. Их сладковатый аромат витал в воздухе. Я еще раз прошла по залу, придирчиво осмотрела букеты, поправила цветы. Усадила на них шелковых бабочек.

Все, моя миссия на сегодня завершена. Никто не будет требовать от меня или от моих сотрудниц присутствия на банкете до самого конца. В этом нет необходимости, как не было ее и на свадьбе. К счастью, заказ делала не молодая госпожа Гладышева. Она бы с удовольствием еще потрепала мне нервы.

Я присела на высокий стул у барной стойки. Отличный у Кирсанова вкус. Большинство моих клиентов вообще не слышали о ностальгических розах. Хотя чему я удивляюсь? Он много времени проводит в Англии. А там в розах знают толк.

Букет рядом со мной источал тонкий и изысканный аромат. Интересно, хоть кто-то из гостей обратит на это внимание?

Поправила шелковых бабочек на букете. Теперь все идеально. Мои бабочки как живые. Еще мгновение, они взмахнут крыльями и запорхают в воздухе.

В зал вошел Кирсанов. Он по-хозяйски окину взглядом помещение и приветливо кивнул мне:

– Добрый вечер! Рад видеть вас.

Мое сердце почему-то забилось сильнее. Что бы это значило? Я поднялась ему навстречу.

– Добрый вечер, - эхом ответила я.

– Можете подобрать мне розу на лацкан?

– Большую или маленькую? – я несколько опешила от подобной просьбы.

– На ваше усмотрение, - располагающе улыбнулся он.

Я выбрала небольшой упругий бутон. Оторвала его от стебля и укололась. Проклинала свою неловкость. Надо было не спешить и взять нож. Теперь Кирсанов окончательно убедился, что у меня руки-крюки.

То бумаги с его стола уронила, то с цветком не справилась. Кровь выступила на пальце, и я невольно поморщилась. Не от боли, от досады на саму себя. До чего же я бестолковая!

– Больно? Позвольте, я посмотрю, - он взял мою ладонь, достал белоснежный платок и вытер капельку крови. Очень осторожно и нежно.

Это смутило меня окончательно. Теперь не только сердце попыталось выскочить из груди, но еще и голова закружилась.

Кирсанов замотал мой палец тонким батистовым платком. Отобрал у меня бутон и понюхал его: