– Здесь, наконец, развитое сельское хозяйство, большое поголовье мясного и молочного скота, большие предвоенные запасы на объектах сельского и промышленного производства… Если не все (война и противодействие врага все-таки), но хотя бы половину всего этого добра собрать, не дать уничтожить при отступлении или захватить врагу, тогда этих ресурсов хватит такой узел обороны создать, – куда там Сталинграду, а уж тем более блокадному Ленинграду…

Таким образом, при организации Белостокского узла обороны можно решить сразу несколько важных задач: собрать и сохранить от последующего окружения и уничтожения отступающие части; организовать эффективную оборону и успешно перемалывать немецкие войска; а также создать мощную базу обеспечения, используя ресурсы которой, проводить эффективные операции в немецких тылах для уничтожения их коммуникаций и срыва общего темпа наступления вермахта на территории Белоруссии. Причем операции не только наземные, но и воздушные…

И лично вы, товарищ бригадный комиссар, используя свои полномочия начальника особого отдела дивизии, можете очень многое из перечисленного организовать здесь, в масштабах Сокулки. Если же вам удастся связаться со своими коллегами в отступающих частях и убедить их в том, что войска надо отводить не в глубь нашей территории, в направлении Минска, где их ждет окружение и полный разгром, а именно сюда – под Белосток, для организации обороны именно здесь, – тогда очень многое в этой войне можно будет изменить к лучшему для нашей армии и страны уже в ближайшее время.

Трофимов закончил писать, несколько раз сжал и разжал уставшую держать карандаш руку, бегло просмотрел написанное, после чего поднял взгляд на Сергея.

– Получается, все, что ты сейчас говорил, относится ко второй указанной тобой задаче – сбору отступающих войск и созданию оборонительного узла. А что по первой – то есть по нарушению снабжения и коммуникаций наступающих немецких войск? – Что ты по этим вопросам предложить можешь?

– По этим вопросам, товарищ бригадный комиссар, я прямо сейчас могу предложить свое личное участие в организации диверсий на коммуникациях немецких войск. Считаю, что нам сейчас в первую очередь надо перерезать линии снабжения 3-й танковой группы Гота, которая рвется к Минску от Гродно, и 2-й танковой группы Гудериана, которая наступает от Бреста, своим левым флангом атакуя в направлении Белостока, а правым флангом прорываясь опять-таки к Минску, и далее на Москву. Причем сделать это необходимо как можно скорее и любыми доступными способами.

– Как конкретно все это организовать?

– Я твердо уверен в том, что сейчас, в неразберихе и суматохе первых дней войны, для проведения диверсий на железнодорожных путях не нужны крупные силы. Немец еще не пуганый, а даже совсем наоборот – наблюдая беспорядочное отступление войск первого эшелона от границы, все там наверняка преисполнились излишней самоуверенности в своих силах. Ну, а нам это даже на руку будет… Поэтому, думаю, сейчас оптимальным решением будет создать несколько диверсионных групп из сапера и четырех-пяти бойцов на мотоциклах. Мотоциклы лучше брать немецкие, с коляской и пулеметом в ней. Тогда это и надежность, и скорость с маневренностью, и высокая огневая мощь. И тогда, помимо диверсий на железной дороге, по пути можно на дорогах сюрпризы немцам оставлять, мелкие посты уничтожать. А чуть позже, если все получится и удастся организовать несколько полноценных мотоманевренных групп, только диверсиями дело не ограничится. Тогда можно будет в немецких тылах полноценные боевые операции проводить…

Сергей, увидев, что Трофимов явно заинтересовался новым для него понятием «мотоманевренная группа» и собирается начать выяснять подробности, мысленно укорил себя за длинный язык и поспешил переключить того обратно на первоочередные задачи.

– Но сейчас, товарищ бригадный комиссар, говорить о создании мотоманевренных групп пока рано – для их создания и успешного функционирования и ресурсы будут нужны, и обучение соответствующее. Поэтому давайте вернемся к вопросу диверсионных групп, первую из которых прошу разрешить возглавить мне.

И сразу же, стараясь не дать Трофимову времени на отказ, зачастил:

– Предлагаю выехать уже сегодня ночью. С собой на первый раз возьму группу пограничников Петрова, ну и сапера, конечно. К утру будем на перекрестке возле Суховоля, очень мне этот перекресток в прошлый раз приглянулся. Там на день замаскируемся, а может, и пару небольших немецких колонн снабжения уничтожим, если шанс подвернется – они сейчас еще без серьезной охраны идут. Ну а потом пройдусь вдоль железной дороги Сувалки – Августов – Домброво – Гродно, песочка в механизм снабжения вермахта добавлю. И вот после этого посмотрим, полюбуемся – как и куда танки 3-й танковой группы Гота без бензина ехать смогут…

Сергей закончил, и в кабинете повисла тишина. Трофимов, подперев голову руками, глубоко задумался, а Сергей, сказав все, что хотел и мог сейчас сказать, старался ему в этом не мешать.

– Ну, хорошо, лейтенант, или кто ты там есть, – наконец произнес начальник особого отдела. – Допустим, твоей информации о том, что отступать в направлении на Минск плохо, а строить оборону здесь – хорошо, я верю. Постараюсь эту мысль до командования дивизией донести. И еще – я очень хорошо знаю начальника особого отдела 6-го мехкорпуса, дивизионного комиссара Титова. Мы с ним еще на финской друг другу спину прикрывали, из одного котелка ели и одной шинелькой укрывались. Если твои слова о завтрашнем приказе армиям Белостокского выступа на отступление подтвердятся, попробую с ним связаться.

Сергей, услышав слова Трофимова о возможности выхода на командование 6-го мехкорпуса, сначала даже не поверил такой удаче.

Ведь 6-й механизированный корпус 10-й армии на момент начала войны – единственный из всех танковых корпусов 3-й, 4-й и 10-й армий Белостокского выступа, который был укомплектован танками практически полностью по штату, а остальной боевой техникой – почти по штату. Для сравнения – всего в трех армиях их было 4 – 11-й мехкорпус в 3-й армии, 14-й мехкорпус в 4-й армии, 6-й и 13-й мехкорпуса в 10 армии.